"Меж Тьмой и Светом"

[Кэролайн]

- Нет! Это не так! – отчаянно возразила Анна, - Граф Анкель не такой как все остальные, у него есть душа!



- Душа?! – Матеуш вздрогнул, услышав это слово и, не сдержавшись, с силой ударил дочь по щеке.



Никогда прежде опекун не поднимал на нее руку и от ужаса, стыда и смятения девушка заплакала еще сильнее, ее сердце бешено колотилось, а в душе возникло предчувствие чего-то ужасного.
- Вурдалак испил твоей крови, и ты сама принесла ему эту жертву? – сурово допрашивал Матеуш дрожащую воспитанницу, не обращая внимания на ее слезы, - Отвечай мне!



- Да! – голос Анны дрожал, но она старалась держаться уверенно, ведь все ее слова были правдой, и она знала, что за эту ужасную правду заслуживает самую суровую кару, которую безропотно должна принять.



Услышав ее ответ, Матеуш сделался мрачнее тучи.
- Значит, это существо придет за тобой снова. За твоим телом! За твоей душой! – с нотками отчаянья, продолжал он свою отповедь, - Но я не позволю им!.. Тебя я им не отдам!



- Папа, прости меня! – стараясь его успокоить, произнесла Анна, - Я уйду в самый дальний монастырь и проведу там остаток своих дней, замаливая совершенный грех, но я не могла поступить иначе, я не могла смотреть на страдания живого существа, кем бы он ни был! Никто не заслуживает такой участи, никто на земле!



Неожиданно ответил на эти ее слова святой отец. Закрыл он лицо ладонями и горько заплакал, не стесняясь своих слез.



- Не надо, папа! – тоже захлебываясь в рыданиях, успокаивала его Анна, - Я люблю тебя, я всегда останусь твоей дочерью, даже будучи вдали от дома, только прости меня!

- Нет! Ты не понимаешь! – внезапно прекратив рыдать, оборвал ее Матеуш, - Теперь ты нигде не скроешься от него! Ни один монастырь не убережет твою душу, ибо она уже запятнана греховным чувством! Демон найдет тебя и погубит, потому что чувствует каждую твою мысль, даже слышит биение сердца, и лишь смерть способна разорвать эти темные узы, навсегда освободив твою чистую душу!



Услышав эти слова, Анна испугалась. Отец выглядел как безумный.
- Но в монастыре, мне ничто уже не будет угрожать, - снова попыталась она убедить разгневанного священника, - Я покаюсь...



- Нет! Он не даст тебе сделать этого! – грубо оборвал ее Матеуш, - Чтобы очиститься ты должна умереть, Анна, и тебе все простится!

[Кэролайн]

С этими словами он схватил испуганную девушку за руку и потащил к лестнице в башню, не замечая, что его сильные пальцы сорвали повязку с кровоточащего запястья воспитанницы.



- Нет, папа! Не надо! – вздрогнув от боли, воскликнула Анна, - Прошу тебя!

Но Матеуш уже не слушал ее слов. Втащив несчастную, заплаканную дочь на второй этаж, он открыл клетку и втолкнул ее внутрь.



- Теперь молись, Анна! – сурово приказал священник, - Проси Господа о прощении и легкой смерти! И сними с себя платье, ты должна предстать перед Его взором обнаженной, как и твоя душа! У тебя есть несколько минут, пока я доложу в костер больше сухих дров…



Сказав это, священник вышел, оставив девушку одну, скорчившуюся на холодном полу в камере, где совсем недавно был заперт освобожденный ею пленник.



Зажимая кровоточащее запястье, Анна поднялась на колени. Она понимала, что граф Анкель не услышал бы её сейчас, так же как и его родня не могла услышать его собственный зов о помощи. Да и могла ли она призвать на помощь того, кто стал причиной стольких несчастий. Анна не знала, что ей делать. Собственный страх и воспоминание о безумстве Матеуша лишали её возможности собраться с мыслями. Где-то внизу её приемный отец с грохотом швырял в костер новые поленья и единственное что приходило на ум несчастной девушке это сбивчивая и отчаянная просьба: «Господи! Пощади меня! Вразуми моего отца!».



Через несколько минут на ступенях лестницы вновь послышались тяжелые шаги, вздрогнув от ужаса, Анна инстинктивно поднялась на ноги, встречая идущего к ней отца.
Вскоре лязгнул замок. Матеуш появился в камере и вид его был суров и спокоен. На мгновение, Анна поверила, что он одумался. Но лишь только ключ повернулся в замочной скважине и открылась дверь клетки, девушка услышала слова подтверждающие его прежние намерения:

- Ты еще одета?! – грозно произнес он, - Ну, будь по-твоему!
Матеуш взмахнул руками, словно безумец.



- Я сам сорву с тебя платье! И не вздумай сопротивляться, а то будет только больнее!
Анна замерла от ужаса, когда холодные руки отца коснулись ее спины. Одним резким движением Матеуш оборвал все пуговицы, так, что они горохом раскатились по всему полу камеры.
В эту минуту Анна была рада, что в запале гневного безумия отец не обратил внимания на шелковое нижнее белье, в котором граф Анкель принес ее домой всего двое суток назад.

- А теперь идем! – приказал он, дернув за руку, дрожащую от холода и стыда воспитанницу. И казалось, ничего не осталось в этом человеке от того доброго священника, что десять лет назад приютил сиротку в своем доме, словно родную.

- Пожалуйста, папа… Не надо… - уже едва слышно, просила Анна, все еще надеясь, что Матеуш очнется от своего безумия. Но напрасно.

- Я тебе не папа! – грубо оборвал ее священник, - Если бы твой настоящий отец был бы сейчас жив, он проклял бы тебя и сам отправил на костер, лишь бы уберечь твою бессмертную душу! То, что ты сегодня наделала, сломало планы всей моей жизни! Я хотел покончить со всеми порождениями Тьмы этим утром, но после того, как ты выпустила Графа Ля Морт, люди разбежались в страхе! Мало того, они вообще не поверили что демон был у меня в руках! И теперь все эти несчастные маловерные трусы обречены на гибель! И во всем этом виновна только ты одна!

- Нет, папа, нет! – сквозь слезы прошептала Анна, - Я же не знала! Я хотела лишь не допустить жестокость!

- Жестокость?! Да что ты знаешь о жестокости, глупое дитя! Твой отец – князь Штефан Эрдели был моим другом, он приехал в наши края, чтоб уничтожить зло, что царило на этих землях более тысячи лет! Тут же, в деревне Штефан встретил твою мать, полюбил ее, и я лично венчал их в этой самой церкви!
А потом, он отправился в Черный замок, днем, в надежде, что солнечный свет поможет ему победить силы Ночи! Однако он проиграл! Проиграл эту битву, понимаешь?!!

Матеуш говорил как безумец, глаза его блестели в свете луны от слез гнева. Выслушивая его признания Анна даже не заметила, что они уже вышли из храма и стоят напротив сложенного из бревен костра.



- Мой отец погиб в Черном замке?.. – потрясенно прошептала она, - Но как?..

- Его долго пытали, отрезали руки и ноги, а затем повесели на дереве в их парке! – с горечью и злостью ответил священник, - И как ты думаешь, твой «душевный» демон, остался в стороне от этой расправы?! А?!

В душе Анны, словно что-то оборвалось, слезы с новой силой полились по щекам:
- О, Господи, нет! - в ужасе воскликнула она, - Но я же ничего не знала... И почему... Почему ты говоришь мне это только сейчас?!



- Зато ты знала, как погибла твоя мать! – резко оборвал ее Матеуш, - Так что нет тебе оправдания, ибо ты предала сегодня ее память!

- Папа! Прости меня! - отчаянно взмолилась Анна, - Я не хочу умирать! Пожалуйста, не делай этого, я искуплю все грехи в молитвах!



Бросившись к отцу она молитвенно сложила ладони, но священник оставался не преклонен:
- Так нужно, Анна. Как ты сможешь искупить свои грехи, когда твоего духа не хватает даже на то, чтобы исполнять волю отца?!

[Кэролайн]

- Я сделаю все что ты потребуешь!.. - униженно просила девушка, стоя на коленях и протягивая к нему руки, но Матеуш отмахнулся от нее словно от назойливой мухи:

- Тогда подчинись моему решению! Встань и я свяжу твои руки веревкой!



Не в силах больше вымолвить ни слова, Анна дрожа поднялась на ноги и позволила отцу крепко стянуть свои запястья грубой веревкой.



После этого Матеуш толкнул всхлипывающую воспитанницу к куче дров, приваленной к каменному столбу. Еще недавно он должен был стать свидетелем гибели совершенно другого существа, но теперь его безумный создатель приготовил ему новую жертву.



С трудом держась на дрожащих ногах, спотыкаясь и плача, Анна поднялась на костер.



На мгновение ей показалось, что все происходит в дурном, страшном сне. Даже теперь, ощущая шершавую кору поленьев под босыми ступнями, девушка не могла до конца поверить, что ужасная казнь уготована ей наяву. Однако все происходящее не было порождением ночного кошмара, и даже Прекрасный Принц не смог бы спасти теперь свою Анну. Слишком тяжело стало у неё на душе и вдвойне чувствовала себя виноватой несчастная послушница, вспоминая недавнее желание воззвать к помощи графа Анкеля - возможного убийцы её родного отца.

В отчаянии Анна опустила голову, больше она не хотела видеть безумного лица Матеуша. Никаких просьб, никаких рыданий, только слезы продолжали слепить ей глаза.
- Так нужно, дитя, - донеслись до её сознания слова священника превратившегося в настоящего Инквизитора, - Отрекаешься ли ты, Анна, от греховных мыслей?



- Отрекаюсь, - покорно согласилась девушка.
- Отрекаешься ли ты, Анна, от греховных поступков и признаешь ли свою вину? - вновь спросил Матеуш, поднимая зажженный факел и услышал едва различимое:
- Признаю.



- Отрекаешься ли ты, Анна от порочной страсти, навязанной богомерзким созданием? - задал он последний, самый мучительный вопрос, но осужденная не ответила. Дрожа всем телом от ужаса перед приближающимся пламенем, она не могла понять, что же такого богомерзкого было в её искреннем и наивном чувстве, если и причинившем страдание, то только ей самой.

- Отрекаешься ли ты?! - выкрикнул вновь священник, и Анна не смогла сказать ему неправду:

- Нет! – отчаянно крикнула она.



Услышав этот ответ, Матеуш на мгновение опешил, но затем ткнул факелом в просмоленные дрова и сказал:
- Да пощадит, Господь, твою душу!



И пламя тут же вспыхнуло над поленьями, обдавая обнаженные ноги своей добычи угрожающим жаром.



Но все же, приготовившись терпеть адскую боль, Анна в последний раз взглянула в небо и крикнула, обращаясь к ветру и звездам так, слово они смогли бы передать её слова по назначению:
- Анкель! Помни свое обещание!



В этот миг она уже простила своего безумного опекуна, и надеялась, что её гибель, не пробудит жажду мщения в том, кого она так и не смогла представить себе безжалостным чудовищем.

[Кэролайн]

Серия двенадцатая: «Очищение огнем» часть вторая.

Весна все крепче вступала в свои права, ночь была совсем ясной, далекие звезды усыпали небосклон, а на востоке уже начала светлеть узкая полоса у самого горизонта. Но сегодня младшему графу де Ля Морт было не до красот освещенных луной елей и бескрайнего бархата неба, он летел быстро, не замечая ничего вокруг, все сильнее ощущая нарастающую в сердце тревогу.
Анкель уже пролетал над деревней, когда его разум пронзил зов о помощи, исполненный болью и страхом. Это был ее зов, и вампир тотчас увеличил скорость своего полета, так что, казалось, обгонял теперь и сам ветер.
Наконец, внизу показались знакомые соломенные крыши крохотных домишек, это была ее деревня. Уже начиная снижаться, делая в воздухе большее круги, вампир вдруг явственно ощутил запах костра. Он доносился со стороны старой церкви, и Анкель понесся туда, даже не думая о возможной опасности. Конечно, сейчас он был не один, где-то сзади парила Лея, она намеренно не догоняла сына, но он знал, что если что-то пойдет не так, она мгновенно сможет придти к нему на помощь.

Завидев под собой купала церквушки, вампир стремительно спикировал вниз, и как раз вовремя.
Пламя уже знакомого ему костра, любовно сложенного священником вокруг каменного столба разгорелось на столько, что почти касалось обнаженных ног несчастной девушки, вжавшейся в еще холодный камень, и словно старающейся таким образом спастись от обжигающего огненного дыхания.



В один миг Анкель принял свой истинный облик, возникнув возле костра в ореоле сиреневого сияния, способного на несколько секунд ослепить любого, кто его видит.





Матеуш стоял в двух шагах от своей жертвы, наблюдая за гибелью дочери, словно безумный инквизитор. Оказавшись на земле, граф мельком взглянул на своего врага, заметив ярость, отразившуюся на его лице, но вампиру было сейчас не до мести. Вытянув вперед руки, он приказал огню угаснуть, вложив в это, чуть ли не всю свою энергию, и безжалостная стихия подчинилась, оставив после себя лишь слабый дымок.



Как только огонь погас, Анна взглянула на своего спасителя и в ее полных слез глазах читалась смесь страха и благодарности. Но она не произнесла ни единого слова, у бедняжки явно был шок.





Тогда, так же, лишь силой мысли, Анкель освободил руки несчастной пленницы, ведь своими прикосновениями он мог напугать ее еще больше. Но девушка все равно не решалась сойти со своего импровизированного эшафота. Вампир явственно чувствовал, ее смятение и боль, Анна не пострадала от пламени, но страх и стыд все еще терзали ее душу, заставляя слезы стекать по перепачканным сажей щекам.



Девушка выглядела очень несчастной и, глядя на нее, потрясенный граф де Ля Морт не мог понять, как у кого-то поднялась рука причинить вред этому чистому и невинному существу. Его нежному ландышу, его прекрасной юной княжне.
- Ничего не бойся, дитя! Больше никто не причинит тебе зла… - как можно более ласково произнес он, глядя на заплаканную возлюбленную, - Я обещаю!

[Кэролайн]

- Будь ты проклят, дьявол! – внезапно прервал его охрипший от ярости голос священника-безумца, - Я ждал, что ты явишься за ней, и приготовил тебе достойную встречу!
- Анкель, берегись! – вдруг отчаянно вскрикнула Анна и вампир молниеносно пригнулся к земле. В тот же миг в воздухе пролетели водяные брызги, опавшие на траву за его спиной. Граф внутренне содрогнулся, представив, как святая вода сжигает его лицо.
- Ты мне за это ответишь, жалкий черьвяк! – в ярости прорычал он, - Как и за то, что хотел сделать со своей дочерью – самым чистым и невинным существом из всех, что я знал! Я решил было вырвать тебе сердце, но вижу у тебя его и вовсе нет, потому я просто оторву твою безмозглую голову!
С этими словами Анкель шагнул к священнику, но тот ни чуть не испугался. Вслед за флягой со святой водой, которая валялась теперь у его ног, Матеуш достал из-за пояса острый осиновый кол, с вырезанным на нем распятьем.



- Сейчас увидим, как Господь вершит свой справедливый суд, демон! – торжествующе произнес Матеуш, глаза которого блестели как у истинного безумца, - Я сам святил эту осину и сейчас она пронзит твою грудь!

- Да ну! Ты это серьезно? – легко избежав первого выпада противника, с едкой иронией спросил Анкель, - Неужели разум покинул тебя на столько, что ты собираешься победить вампира в честном поединке, или кол это проявление твоих скрытых наклонностей? Все же зря ты отказался тогда от места в Ватикане!
Граф усмехнулся и принял боевую стойку, готовясь к броску, словно дикая кошка.



- Сейчас я убью тебя, священник, но буду гуманнее, и не стану обливать кислотой, прежде чем пронзить грудь деревянной палкой! – сквозь удлинившиеся клыки, злорадно прошипел он.



- Анкель, нет! – вновь подала голос Анна, - Вы дали мне слово!
Она, наконец, сошла с кучи дров, и теперь стояла на сырой земле, с ужасом наблюдая за разворачивающейся перед ней сценой.



Граф де Ля Морт разочарованно вздохнул, но все же не стал огорчать несчастную девушку еще больше, хоть и не мог понять, от чего она защищает своего убийцу.
- Хорошо, будь по-твоему! – с усмешкой ответил он и в тот же миг кол в руке священника вспыхнул словно просмоленный факел.



Вздрогнув, Матеуш выронил свое оружие и взглянул в лицо врага с непередаваемой ненавистью. В эту секунду Анкель уже знал, что Матеуш задумал читать свои псалмы, но не стал этого дожидаться.

Гипноз подействовал быстро, в душе святого отца накопилось слишком много ярости, и гнев сводил на нет все его усилия по защите.
Пошатнувшись и, в последний раз бросив взгляд на испуганную дочь, Матеуш рухнул наземь, замерев без движения, словно мертвый.



- Что с ним? – дрогнувшим голосом спросила Анна, приблизившись к лежащему на земле отцу, - Он жив?



Анкель взглянул на ее печальное лицо, и на душе у него словно заскребли кошки. Не была похожа эта девушка на чудом избежавшую страшной смерти. Словно не радовалась она своему избавлению, а стыдилась его.
- Он просто спит, мой ландыш… я держу свое слово… - мягко проговорил граф.



В ответ Анна лишь тихо всхлипнула, не поднимая на него глаз. В этот миг Анкелю безумно захотелось обнять ее хрупкие плечи, прижать к себе, согреть и утешить, но словно невидимая преграда стояла между ними.
Совершенно явственно граф почувствовал, что девушка испытывает страх. Анкель не мог сейчас точно узнать, каких ужасов наговорил своей дочери безумный Матеуш, но теперь она боялась своего спасителя едва ли не больше, чем тогда, когда посчитала себя пленницей в его Черном Замке.
- Вы вернулись… за мной? – Отстраненно глядя на распростертое у её ног тело приемного отца, Анна поежилась, дрожа то ли от холода, то ли от нервного напряжения.
Анкель тут же постарался подбодрить свою юную возлюбленную, подтвердив её «догадку», ведь этот робкий вопрос он расценил, как радость появлению спасителя:
- Конечно, мой ландыш, - граф, постарался перехватить взгляд Анны, - Ведь я не мог оставить тебя в беде, чувствуя, что тебе нужна помощь. Анна испытующе посмотрела в его глаза:
- Это правда?



Анкель сразу же почувствовал, как изменилось её настроение. Страх уступил место надежде и, несомненно, желание видеть в его душе добро с каждой минутой становилось сильнее обвинений Матеуша.

[Кэролайн]

Вложив в ответный взгляд всю возможную теплоту и нежность, Анкель шагнул навстречу своей возлюбленной, а она в ту же секунду сделала то же самое. Они стояли, замерев в объятиях друг друга, и впервые за все эти несколько мучительных для них обоих дней граф де Ля Морт по настоящему был счастлив.



Анна еще переживала все произошедшее. Её душевные страдания поддавались излечению не так легко, как боль от ожога и раненой руки, но Анкель не сомневался, что знает, как это исправить:
- Теперь никто тебя не обидит, мы всегда будем вместе! – горячо прошептал он ей на ухо.



- Я была такой слабой, мне было очень страшно! – всхлипывала Анна, прижимаясь к нему теснее, словно все еще умоляя о защите.
- Ты совсем не слабая! Я рад, что тебе хватило смелости позвать меня при нем. – поспешил успокоить ее вампир, - Теперь мы всегда будем вместе!
Внезапно она вздрогнула и отстранилась:
- Но... но я не звала!



В её глазах вновь отразился страх.
- О Господи... – голос Анны срывался, а руки задрожали. Казалось, что несчастная послушница вот-вот лишиться чувств, но все же она пыталась высвободиться из рук графа.
- Это все не правильно... я должна все исправить... искупить...

Потрясенный этой странной реакцией, Анкель не хотел сейчас читать мысли девушки. Ему было все равно, по какой причине с её губ сорвался призыв о помощи, считала ли Анна, что у этих слов был иной смысл, он просто знал, что отныне им нельзя расставаться.
- Без меня ты погибнешь! Приемный отец хотел тебя сжечь, а что могут сделать другие?! – предостерегающе начал он, - Селяне наверняка сочтут тебя виновницей всех несчастий! Им всегда нужен «козел отпущения»!
Но и эти слова не принесли ей желаемого успокоения. Анкель, по-прежнему ощущал, как её сердце билось, словно птичка в клетке, и, сделав над собой усилие, граф выпустил девушку из объятий. Смятение, испуг и глухое отчаяние, исходящее от всего её существа выносить не было больше сил.
- Возможно, я заслужила это... – наконец, прошептала Анна, горестно опустив взгляд.
Не веря своим ушам, граф понял, что девушку нужно спасать.
- Ты заслуживаешь чего угодно, только не такой жестокости... – твердо заявил он.
- Но я должна искупить свою вину, я хочу уйти в монастырь… там теперь мое место… - возразила ему Анна еще печальнее, - Мы принадлежим разным мирам и никогда не сможем соединить наши души.

- Ну, уж нет, мой ландыш, больше я никогда тебя не оставлю! – отрезал граф, снисходительно улыбнувшись словам девушки, слишком патетичным, по его мнению.



- Но я… - начала было Анна, однако вампир не дал ей закончить фразу.

Пристально глядя в голубые как небо глаза, Анкель в очередной раз проник в ее сознание, переполненное страхами и сомнениями, но не для того что бы узнать мысли, а лишь что бы внушить одно единственное, непреодолимое желание.



«Спи!» - прозвучал в голове Анны успокаивающий, приятный голос. Она не смогла бы этому сопротивляться, даже если бы успела понять, что происходит, в один миг тело девушки обмякло, глаза закрылись, и она плавно осела на руки своего спасителя.



- Все будет хорошо, дитя… - нежно прошептал он, склонившись к ее губам, - теперь все у нас всегда будет хорошо!




Граф держал Анну легко, словно пушинку, для вампира такая ноша не представляла ни малейшего затруднения.



Мягкие замшевые сапоги бесшумно ступали по влажной от росы траве, до рассвета оставался еще примерно час, и Анкель не спешил, зная, что успеет вернуться в замок вовремя.



Во сне, девушка крепко обнимала его за шею, и вампир чувствовал ее живое тепло. Они проходили мимо старых могильных плит, мрачно сереющих в предрассветных сумерках. Глядя на них, Анкель вдруг подумал, что уносит Анну не только от всех опасностей, но и от самой смерти, прочь, к будущему счастью и бесконечной любви.

[Кэролайн]

Серия двенадцатая: «Очищение огнем» часть третья - заключительная.

В маленькой часовне было прохладно и сыро. Лунный свет проникал сквозь стрельчатые окна и широкую арку, придавая помещению таинственную красоту. Но не за это достоинство оценила графиня сие древнее строение. Весь задний двор приходской церкви был виден отсюда, как на ладони, в то время как саму зрительницу разворачивающихся на нем драматических событий не смог бы заметить даже самый внимательный глаз.
В облике маленькой летучей мыши, висящей под сводом часовни, дожидалась Лея де Ля Морт своего выхода. В этот предрассветный час ее совсем не беспокоило, что нужно успеть вовремя вернуться в замок, ведь сердце гордой аристократки переполняли гнев и жажда мщения.
Анкель просил ее не появляться, пока он с невестой не покинет пределов церкви, однако графиня едва не нарушила данное ему обещание, заметив коварный маневр безумного священника. Но юная Анна предупредила своего возлюбленного раньше матери, и Анкель благополучно избежал грозящей ему опасности.
«И это тоже зачтется тебе, неблагодарный холоп!» - мысленно злилась Лея, с трудом сдерживая рвущуюся наружу ярость.
Наконец ее возлюбленный сын благополучно покинул это проклятое место и, оторвавшись от потолка, графиня спланировала в высокую арку, устремившись прямо к спящему на земле врагу



В ярком сиреневом сиянии предстала она перед спящим священником, а затем, мысленно, приказала ему очнуться от наведенного сна.



Сознание вернулось к отцу Матеушу так же внезапно, как и покинуло его несколько мгновений назад. Сначала он ощутил под собой холод мокрой земли, затем почувствовал запах костра. Жизнь не покинула его тело, а это означало, что не все еще потеряно. Что есть еще маленькая надежда спасти душу несчастной Анны, вырвав ее из когтей вурдалака. Преодолевая слабость во всем теле, священник попытался привстать, но, как только открыл глаза, вновь вынужден был зажмуриться от нестерпимо слепящего сиреневого сияния.





В первую секунду он решил, что этот бесчестный демон Анкель вернулся, чтоб отомстить, вопреки данному слову, но в дьявольском свете перед ним возникла стройная фигура женщины.
Никогда прежде не видел Матеуш графиню Лею так близко, на мраморное изваяние было похоже ее прекрасное и благородное лицо, лишь глаза, точь-в-точь как у сына, выдавали в нем скрытую ярость.



Надменно и презрительно смотрела бессмертная графиня на лежащего у ее ног мужчину, и в лунном свете, словно жемчуг светилась ее бледная кожа.
С трудом справился священник с охватившим его оцепенением и, поднявшись на ноги, постарался произнести мысленно заветные молитвы, оберегающей от нежити и всякого колдовства.
Но не успел он вспомнить и слова, как услышал леденящий кровь голос прекрасной демоницы.
- Узнаешь ли ты свою Госпожу, жалкий холоп? – грозно спросила она.

- Узнаю, только не Госпожа ты мне вовсе, а порождение ада, что терзает эти земли много веков подряд! – севшим от напряжения голосом ответил Матеуш, он уже понял, как ловко обошел Анкель данное девушке слово, и теперь готовился достойно встретить свою судьбу.



- Да как ты смеешь, грязный смерд, обвинять меня в несправедливости к моему народу?! Разве не я сохранила эту церквушку, позволив селянам справлять свои глупые ритуалы? Разве не с моего позволения ты – сын простого конюха выучился в семинарии и стал священником? – в голосе графини уже звучала настоящая ярость, - Мы веками заботились и защищали свой народ! Люди в деревнях не знали ни голода, ни болезней! А что в благодарность за все наши милости?? Ты поднял руку на моего единственного сына! Подверг его пыткам и хотел придать страшной смерти!

В эту минуту Лея была так зла, что хотела растерзать подлого изменника голыми руками, но, заглянув в его мысли, слегка успокоилась. Оказалось, что ее хитрый котик слегка преувеличил, рассказывая о том, как его «долго и жестоко пытали». От сердца сразу отлегло, и графиня мысленно поблагодарила добрую девушку, спасшую сына не только от гибели, но и от невыносимых мучений.
«А для будущей монашки она чертовски хитра, эта юная княжна Анна!» - отметила про себя вампирша, - «Пожалуй, из нее действительно может получиться хорошая партия для моего мальчика…»
Но, не смотря на приятные новости, этого гнусного новоявленного инквизитора следовало наказать, да так, чтоб никому более было не повадно посягать на жизнь члена графской семьи.
- Твоя воспитанница Анна, скоро станет моей невесткой, а потому я даю тебе возможность искупить вину и сыскать быструю смерть… – сурово, но сдержанно, произнесла Лея, - Только ответь мне, ты сожалеешь, что поднял руку на моего сына?
- Ваш сын такой же вурдалак, как и Вы! И единственное о чем я сожалею, что не сумел довести свое дело до конца! – лицо Матеуша даже исказилось от отвращения. Однако сейчас, перед лицом смерти, он все же сожалел и кое о чем другом.

- Ах, вот значит как! – внезапно сменив ледяное спокойствие на неудержимую ярость, воскликнула графиня, - Ну раз так, то я заставлю тебя сожалеть, да так, что ты умолять меня будишь о пощаде! Слышишь, холоп, умолять!
Она оскалила длинные клыки и шагнула к священнику. Из прекрасной дамы это создание в один миг превратилось в жуткую фурию, и Матеуш невольно попятился, не в силах сдержать страх.



Но Лея и не думала удовлетворяться произведенным эффектом, она хотела унизить, растоптать свою жертву, отомстить этому жалкому смертному за каждую секунду страха и боли, пережитых ее бедным мальчиком.

Святой отец вздрогнул и похолодел от ужаса, когда глаза демоницы внезапно вспыхнули сиреневым огнем, словно у дикой кошки, такого взгляда не смог бы выдержать ни один, даже самый отважный борец с темными силами.



«Теперь ты мой раб, Матеуш, и станешь подчиняться каждому моему приказанию!» - прозвучал в его голове ледяной голос графини Ля Морт. И действительно, не мог он сопротивляться ее воле, не мог больше бороться. А может, и не хотел.

По приказу жестокой демоницы сложил священник за спиной руки, точно так, как недавно делала это несчастная Анна. Обреченно опустив голову, увидел он, как, подобно змее, поднялась с земли веревка, стягивавшая прежде запястья его воспитанницы, а в следующий миг почувствовал, что грубая пенька врезалась в кожу его собственных рук.

[Кэролайн]

Не пытаясь избежать своей страшной участи, а лишь мысленно прося Господа о прощении, поднялся Матеуш на груду дров, и веревка сама притянула его к каменному столбу, не давая больше возможности пошевелиться.



Дрова вспыхнули ярким пламенем, одновременно со всех сторон, подчиняясь магической силе вампира, и сухие поленья мгновенно начали трещать, озаряя ночную мглу сотнями летящих оранжевых искр.



Лея стояла напротив костра и с наслаждением наблюдала, за казнью своего врага. Жар огня все ближе подступал к его телу, скоро он охватит грубую ткань штанов священника и тогда, наконец, раздастся долгожданный крик. Но прежде, графиня хотела все же вырвать мольбу о пощаде из уст поверженного врага.



- Ну что, святой отец, не жарко тебе еще? – со злорадной улыбкой, спросила она, - Не желаешь облегчить свою участь и попросить прощения за то, что сотворил с моим сыном? Или мне приказать огню медленнее пожирать твою бренную плоть?

Но лишь молчание было ответом на ее слова, хоть и добралось уже пламя до ног Матеуша, стойко терпел он мучения, и только капли пота на лбу выдавали его страдания.
- Ну, что ж, упрямый человечишка, сейчас мы посмотрим, как ты будешь терпеть настающую боль! – разозлившись на стойкого священника, прорычала графиня. И, взмахнув руками, воскликнула: - Пламя! Прими мою жертву!



Жуткая, нестерпимая боль охватила всю нижнюю часть тела Матеуша, он остро ощутил мерзкий запах собственной горелой плоти и первый крик вырвался из его горла.
Радостно рассмеялась графиня Лея, словно музыка были для нее стенания ненавистного врага.
- Ну что, готов ты покаяться в своих злодеяниях, несчастный глупец? – с победным злорадством спросила она.

- Я каюсь! – дав боли вырваться наружу, громко выкрикнул сгорающий заживо священник, - Грешен я! Но не ты, нежить, караешь меня, а Господь Бог!



- Хорошо… - зло прошипела вампирша, - Ты сам выбрал свою участь, и станет твоя смерть еще мучительнее, и дольше будут длиться страдания!



Как только произнесла графиня эти слова, веревка, что удерживала ее жертву, перегорела и, охваченный пламенем священник инстинктивно рванулся вперед, стремясь выскочить из огня.



Но вновь исказилось лицо демоницы злорадной гримасой, вытянула она вперед руки и силой мысли не дала несчастному двинуться с места.



Словно невидимые путы, приковала темная сила вампирши Матеуша к каменному столбу, раскалившемуся от бушующего пламени. Воистину адской была эта пытка, и крики умирающего разрывали предрассветную тишину, заставляя замереть от ужаса каждого, кто мог их услышать, пусть даже издалека. На грани безумия, чувствуя как горят его руки и грудь, выкрикнул святой отец последние свои слова:
- Анна!!! Господи, прости меня!!!



После этого разум уже покинул его, уступив место одной только боли. Еще несколько минут бился Матеуш в предсмертной агонии, а затем его тело сковало судорогой, и оно замерло навсегда.



Убедившись, что ее жертва больше ничего не чувствует, недовольно фыркнула Лея и, приказав огню испепелить тело священника, так чтоб остались лишь горелые кости, обратилась она в летучую мышь и устремилась к замку. До рассвета оставалось всего несколько минут, она едва успевала укрыться от солнца в спасительном склепе. Но по пути домой, не ощущала графиня де Ля Морт должного удовлетворения своей местью, ведь хоть и убила она врага, но он так и остался непобежденным.

[Кэролайн]

Серия тринадцатая: «Комната Юлианы или что есть истинная любовь»



Зачарованная своим спасителем, проспала Анна весь остаток ночи в его спальне, даже не ведая, где находится. Но, когда солнце поднялось уже высоко над острыми шпилями Черного замка, наведенный сон, наконец, прошел и, девушка открыла глаза.





Рядом с кроватью, на которой она лежала, на изящных резных тумбах горели темно-фиолетовые свечи, высокие окна были задернуты черными портьерами, и в комнате царил таинственный полумрак.
Анна явственно ощущала уже знакомый, тонкий аромат французских духов, и это пугало ее еще сильнее, чем мрачные тона, в которых была оформлена спальня графа-вампира. Вздохнув глубже от волнения и тревоги, девушка вздрогнула, и почувствовала ощущение сдавленности в области талии.



Оглядев себя, Анна увидела подтверждение своей догадке — пышное платье цвета слоновой кости, в которое её одели пока она спала. Переодевание было выполнено так умело и аккуратно, что девушка невольно почувствовала стыд при мысли о том, кто именно и как мог сделать это, пока она находилась в трансе.
Поднявшись с постели, Анна сделала несколько неуверенных шагов по комнате. Она чувствовала голод, и слабость во всем теле. Со вчерашнего вечера несчастная послушница не съела ни крошки.



У девушки кружилась голова, и временами к горлу подкатывал ком, однако, осознавая, что вновь находится в плену у своего «прекрасного принца», Анна решила попытаться бежать. Она окинула комнату взглядом в поисках дверей и заметила их сразу, но что-то словно мешало ей покинуть спальню. Темные шпалеры, отделанные серебряными, растительными узорами, мрачно контрастировали с окружающей роскошной обстановкой. Среди богатой мебели и статуй, Анна заметила еще и резные полки, уставленные книгами, плюшевую игрушку, сидящую подле портрета своего хозяина и черную старинную скрипку, аккуратно установленную на сойке неподалеку от кровати. Девушка почувствовала сейчас, что тайны хранимые в этой комнате не открывались прежде никому, и, собравшись с духом, Анна шагнула к полкам с книгами, скользнув взглядом по их корешкам. Байрон, Данте, Нидше, Гете, Шиллер. Это были фамилии людей и, судя по всему, их труды почитались владельцем комнаты, не менее чем все предметы роскоши. Анна не могла знать, что за чувства описывали эти люди, но она не сомневалась, что Анкель прочел все, что авторы рассказывали на страницах этих книг, и был способен им сопереживать. Но только лишь эта ободряющая мысль утвердилась в её разуме, как взгляд девушки был привлечен новым предметом.



Это был человеческий череп, который чья-то злая фантазия обратила в подобие дьяволовой головы, прикрепив к иссушенным костям рога. Соседствуя с книгами, мертвая голова взирала на Анну пустыми глазницами и словно усмехалась над ней.



Испуганно отшатнувшись прочь от книжной полки, девушка перекрестилась и словно стряхнула с себя морок.



Не зная, что делать и куда идти, Анна открыла ближайшую из двух дверей, что были в этой жуткой комнате, но выхода за ней не оказалось. Изумленная девушка попала в уборную, стены которой были отделаны лепниной так же в виде растительного узора и окрашены в терракотовый цвет. Над раковиной с позолоченным краном висело большое зеркало. Анна не знала, зачем оно здесь, если хозяева замка не способны давать отражение по причине мерзости в глазах Господа. Но она могла отражаться и в золотой раме, словно на портрете, увидела совершенно незнакомую барышню.



Волосы Анны были убраны в замысловатую прическу, глаза и губы подкрашены, так мягко и изысканно, что это было почти не заметно, дорогое шелковое платье сидело на ней как влитое, а на груди, под брошью, скрепляющей воротничок, висело золотое ожерелье, украшенное кораллами.
Девушка вновь вздрогнула и инстинктивно прижала руку к груди, не было ей радости от всей этой роскоши и красоты, ужаснулась она и кощунственному украшению в виде креста, ведь это была всего лишь безделушка, а не настоящее освещенное распятье, весившее прежде на ее шее. Кто-то забрал его пока она спала, и теперь Анна чувствовала себя совсем беззащитной.

[Кэролайн]

Отчаянье начало постепенно проникать в ее душу, сдерживая слезы, подошла она к зарешеченному окну и взглянула вниз.



Теперь Анна ощутила себя настоящей узницей в проклятом замке, но самым ужасным было то, что сил на сопротивление своему похитителю у девушки почти не осталось.



Не могла она ненавидеть графа Анкеля, несмотря ни на что, совсем иное чувство переполняло ее сердце, как только он оказывался рядом, и несчастная девушка вновь видела невероятные сиреневые глаза. Анна знала, что для неё это значит погибель. Ни за что на свете, ни за какие богатства и посулы не хотела бы она стать безвольной игрушкой в руках служителя Тьмы, но даже если бы он и пожелал сделать её равной себе – это значило бы лишь окончательную гибель её души.



Не помня себя от отчаянья, бегом поднялась она на третий ярус Черного замка, мрачной показалась ей верхняя галерея, стены здесь были отделаны панелями цвета позеленевшей меди и даже портреты прекрасных дам, не делали это помещение более живым и радостным.











Кем были эти женщины, и какую роль сыграли в судьбе хозяев замка, Анна не знала, но в одном была твердо уверенна – все они давно умерли. В этих стенах погибло слишком много людей. Девушка старалась не думать, что по этой же галерее жестокий граф Вильгельм когда-то тащил на на мучительную казнь её родного отца. Однако мысль о Штефане не покидала её с тех самых пор как Матеуш открыл эту страшную правду, и от того присутствие в доме Анкеля, возможно причастного к этому преступлению, становилось для Анны еще более угнетающим.
«Вот и я сейчас умру…» - промелькнула в ее голове страшная мысль – «Но даже смертный грех не так тяжек, как проклятое бессмертие вурдалака!»



И вот, Анна отворила тяжелые дубовые двери и вышла на просторный балкон, свежий весенний ветер ударил ей в лицо, принеся с собой запахи леса, трав и цветущих деревьев.