"Меж Тьмой и Светом"

[Кэролайн]

От яркого солнца зажмурила девушка глаза, и лишь спустя несколько мгновений смогла оглядеться.



Жуткие статуи горгулий вместе с черными рыцарями, словно стражи, стояли по краю балкона, огороженного чугунной решеткой с изображением морды клыкастого чудовища. Даже стены Черного замка украшали орнаменты из скелетов и черепов, высеченных в камне. Невыносимо сделалось Анне находиться среди этого ужаса, и устремила она свой взгляд вдаль, туда, где у леса виднелись крыши родной деревни.
Красота открывшегося пейзажа завораживала, и не было в освещенной солнцем долине не тени грусти или мрачности, что царили в замке. Неповторимо прекрасным показался девушке родной край с высоты птичьего полета.



«Неужто в последний раз вижу я эти леса, горы и голубое небо?» - мысленно спросила себя несчастная пленница, страх смерти уже начал брать верх над первым порывом, а когда глянула она вниз, то закружилась ее голова, и ком подкатил к горлу.



Упав на колени, взмолилась тогда Анна, обращаясь к Господу за помощью и поддержкой, и молитвы принесли ей некоторое облегчение, успокоив и придав сил.



«Как я могла помыслить обречь себя на вечное проклятие в аду, совершив грех самоубийства?» - подумала Анна, поднявшись на ноги, - «Я не должна поступать так, я должна бороться за свою душу!».



С такими мыслями, спустилась пленница на первый этаж и, не обращая внимания на роскошества просторного холла, кинулась к высоким черным дверям.



Приблизившись к ним, она заметила, что украшены обитые металлом доски столь кощунственной и леденящей кровь резьбой, что даже прикасаться к ним было жутко, но Анна пересилила свой страх и попыталась отпереть двери, чтоб вырваться на свободу. Однако все попытки пленницы оказались тщетны, надежно заперты были замки и не поддавались никаким усилиям, да и какие силы у хрупкой девушки?



Поняв, что с дверьми ей не справиться, подошла Анна к высокому окну, намериваясь разбить стекло и выбраться в сад. Но и тут ее ждало разочарование – на окнах стояли крепкие решетки, выломать которые не смог бы и взрослый мужчина.



Закрыв лицо руками, она заплакала, чувствуя свою беспомощность в поединке с этим огромным, неприступным, словно скала, замком.

[Кэролайн]

Наконец, обессилив, отошла Анна от окна и, опустившись на диван, обитый нежным бархатом, прислонила ладонь к разгоряченному лбу.



Ей уже стало ясно, что выхода из Черного замка не найти, а значит, остается дождаться сумерек и просить графа Анкеля отпустить ее, надеясь на его добрую волю и понимание.
Посидев еще минуту, девушка решила, что раз времени до заката еще много, она может пока обследовать замок. Возможно, это когда-нибудь ей пригодится, хотя Анна и не была уверенна, что смогла бы использовать полученную информацию во вред графу Анкелю, тем более, если он сам выпустит ее на свободу. Тем не менее она встала и направилась к открытой арке, ведущей в соседнюю залу.



Не смогла сдержать девушка вздох изумления, как только вошла в «столовую», а именно так мысленно окрестила она это огромное помещение с рядом обитых алым бархатом кресел и длинным столом посредине.
Сколько же золота ушло на эту залу! Все - от камина, мебели и многочисленных подсвечников, до картинных рам и посуды было украшено сим благородным металлом. Таких богатств Анна, и правда, даже вообразить себе не могла, но сейчас, когда первое восхищение прошло, ей вдруг стало жутко.
Внезапно осознала она, сколько крови крестьян было пролито, чтоб добыть все эти сокровища. Веками Ля Морты пили соки из окрестных земель, во всех смыслах этого выражения.
А по сему каждая вещь в этом замке, будь то стул или изысканная ваза, вымазана человеческой кровью и омыта чьими-то слезами, ясно представив себе это, девушка зажмурилась, так страшно и мерзко ей стало.

Голова закружилась от захлестнувших душу эмоций - жалости к несчастным жертвам ненасытных вурдалаков и негодования к их скаредности и беспощадности.
И своих несчастных соседей вспомнила в этот миг потрясенная Анна, и те полные ужаса крики, что слышала, после того, как освободила графа Анкеля, напоив его собственной кровью.
Медленно опустилась она на одно из кресел, во главе стола, и слезы сами потекли из ее глаз.



Как никогда тяжело было на сердце послушницы Анны. Окончательно запуталась она в своих чувствах, и лишь одно желание возникало у нее в этот миг – поскорее оказаться как можно дальше отсюда, в самом строгом и маленьком монастыре, где за тяжелой работой и молитвами она смогла бы забыть все пережитые ужасы и свою греховную любовь.
Уронив голову на стол, разрыдалась девушка уже в голос, ведь все равно никто не мог видеть ее слез, пусто было в огромном замке, словно все живое навсегда покинуло его стены.





Слезы почти лишили её сил, не принеся облегчения.
Анна не знала как долго сидела она в столовой, но чувство голода ощущавшееся с каждым мгновением все сильнее постепенно отрезвило её и заставило встать с кресла. Необходимо было отыскать хоть что-то съестное. Однако отыскать нечто пригодное для восполнения сил в доме, принадлежащем вурдалакам, надежд было мало. Но, не смотря на это ее ожидал приятный сюрприз.
Кухню она нашла без труда, обоняние подсказывало ей дорогу в соседнее помещение, обставленное не менее шикарно чем столовая. Судя по наличию низких столов вдоль стены, плиты, бара с винами и дорогого хрусталя это была кухня. Однако ее оформление более подходило для парадной залы дворца. Стены были обшиты панелями из красного дерева с позолоченными плинтусами и лепниной у потолка, над столами висели натюрморты в широких золотых рамах, и блюда на них выглядели настолько натурально, что у Анны едва не потекли слюнки. Но запах ванили и свежих ягод быстро отвлек ее от созерцания пищи, созданной кистью неизвестного мастера. На одном из столов девушка обнаружила многоярусный торт, красота которого легко могла составить конкуренцию окружающей обстановке.



Такие изысканные творения кондитерского искусства Анна видела прежде лишь на картинках книги в библиотеке Ваца, но сейчас аромат торта прельщал ее даже сильнее чем его соблазнительный вид.
А десертные приборы на одну персону, оставленные подле лакомства, говорили о том, что кто-то специально желал позаботиться о пленнице.
На мгновение Анна замерла в нерешительности, не зная, как ей следует поступить. Она могла лишь гадать, какую дьявольскую начинку скрывает в себе этот новый соблазн, но как бы не опасалась девушка подвоха, чувство голода пересилило все её подозрения. В конце концов, вряд ли ее принесли сюда для того, чтоб потом отравить, а силы сейчас были нужны как никогда.



Рассудив так, Анна осторожно взяла торт и вернулась с ним в столовую, невольно не сводя взгляд с замысловатой розочки из ягод и белого крема, венчающего его верхушку.

[Кэролайн]

На вкус чудо-торт оказался ни чуть не хуже чем выглядел, Анна съела его почти весь, а затем еще и нашла на кухне золотой кувшин с холодным морсом, напившись, она почувствовала себя значительно бодрее и решила продолжить осмотр замка.



Но тут случилось настоящее чудо, когда девушка вышла в холл, она явственно услышала человеческие голоса, доносившиеся из сада.
«Господи! Спасибо тебе, что не оставил свою рабу без защиты!» - с чувством мысленно произнесла Анна и бегом бросилась к страшным дверям.



Постучав маленьким кулачком по черным дубовым доскам, Анна закричала, что было сил:
- Папа!! Я здесь! Помогите! Выпустите меня!!







Мысль о том, что отец собрал нескольких смельчаков и привел их в замок, что бы ее спасти, пришла в голову Анны неожиданно и вызвала неописуемую радость. Ведь теперь она была не одна! Тем более девушка узнала голос одного из людей в саду. Это был рослый румяный парень Иван, живший с родителями и братьями на краю деревни в самой большой и добротной избе. Когда-то он даже пытался предложить Анне пойти за него замуж, но был так груб в своих ухаживаниях, что только напугал шестнадцатилетнюю девочку.
Однако сейчас даже голос этого наглого грубияна показался пленнице родным, и она была готова буквально кинуться ему на шею от радости.



Но вместо ожидаемых слов утешения и попыток сломать проклятую дверь, снаружи донесся смех, а затем девушка вновь услышала голос своего бывшего ухажера.
- Эй, батя! Слыхал? Это ж наша Анна! Жива, стало быть! Видно граф ее себе в подружки выбрал…
А следующая реплика была уже адресована ей.
- Куда собралась, дура?! Сиди лучше тихо и радуйся, что тебя вместе с твоим идиотом-папашей не сожгли! Тоже мне, монахиня выискалась! Граф то, небось, быстро тебя объездит, и пискнуть не посмеешь, ляжешь под него как миленькая! – и снова последовал громкий смех.
Побледнев, Анна отпрянула от двери, она просто не могла поверить своим ушам.



«Отец мертв… значит Анкель нарушил слово! Господи, как же Ты это допустил?!» - мысленно взмолилась девушка.



Между тем из-за двери донесся второй голос, видимо принадлежащей отцу жестокого парня.
- Хватит болтать, Иван! Работай лучше! Графу эта девчонка нужна не больше чем на одну ночь, я то его знаю… Зато потом ее ляжки нам достанутся! Хоть она и тоща, но мясо у нее, небось, нежное.
- Да, батя… - вновь не сдержав смех, ответил садовнику сын, и после этого из-за двери доносилось лишь лязганье садовых ножниц, да грубая брань.

Не помня себя от ужаса, кинулась Анна прочь от двери, испугалась она этих людей больше чем самих вурдалаков. Внезапно, ясно ей стало, от чего это трупы жертв никогда не находят, а слуги Ля Мортов все наглые да отъевшиеся, словно псы у щедрого хозяина.
«И ради этих извергов несчастный Матеуш семнадцать лет рисковал своей жизнью!» - взбегая по лестнице вверх, сама не зная зачем, подумала Анна. Сердце ее билось так часто, словно готово было вырваться из груди, а сил почти не осталась.
«Господи! От чего же ты не покараешь всех нас словно Садом и Гоморру, ведь не достойны мы даже жизни на этих проклятых землях!»

[Кэролайн]

Наконец, достигла Анна верхнего этажа и оказалась в уже знакомой, мрачной галереи с портретами на медных стенах. Но на этот раз не пошла она на балкон, не желала больше гневить Бога греховными помыслами. Да и бороться с вурдалаками желания больше не было, разочаровалась она в людях и овладела девушкой глубокая апатия ко всему происходящему.



Помедлив немного, открыла девушка первую попавшуюся дверь, скрипнули давно не смазанные петли, а в нос ударил запах сырости и плесневелой ткани. Но не испугало это несчастную пленницу, смело вошла она в заброшенную комнату, даже радуясь тому, что нашла место лишенное кровавой роскоши этого жуткого замка.





И действительно, резко отличалась обстановка загадочной комнаты от всех остальных помещений. Давно почернела ткань на отсыревших стенах, запылился и потускнел паркет. Частично прогнила обивка старинных диванчиков, что стояли у стен, казалось, все здесь бросили совершенно внезапно, даже цветы в вазах засохли, не потеряв форму, так как к ним более никто не прикасался.
Анна прошла вглубь комнаты и остановилась у деревянной полки с игрушками.



Это были старинные и почти истлевшие куклы. На некоторых из них когда-то нарядные платья уже развалились, превратившись в труху. Серые мокрицы и уховертки бегали теперь среди былых кружев и шелка, ища там себе убежище.
«Наверное, это была чья-то детская…» - промелькнула в голове девушки неприятная догадка, но большая двуспальная кровать, стоявшая посреди комнаты и почерневший от времени парфюмерный столик, разрушали эту версию.



Постояв еще немного перед полкой с куклами, Анна пошла к кровати. Проходя мимо двери, она заметила портрет юной девушки, так же попорченный сыростью и временем, но все равно очень красивый. Необычным было и изображенное на нем лицо. Грустные темные глаза словно заглядывали в самую твою душу, контрастируя с бледной кожей и медью волос. Кем была эта девушка, или скорее девочка, Анна не могла даже предположить, но выглядела она очень несчастной.

У Кровати, которая казалась самой новой из всех предметов, даже простыни, на ней, кажется, недавно меняли, стояло большое зеркало.



В левом верхнем углу оно было разбито и трещины, подобно паутине прошли по всему стеклу. Глядя на свое отражение, Анна невольно поежилась. Словно мертвым, казалось ее лицо в этом старом зеркале, печальный, безразличный взгляд, бледная кожа… Она напомнила себе тот самый портрет, что висел рядом на стене.



«А может, я уже умерла, а все это мой личный ад?» - промелькнула в голове девушки страшная мысль, но внезапно, словно чей-то чужой голос успокоил ее и отогнал страх.
«Нет… Ты жива, Анна, отдохни, приляг на кровать и все будет хорошо…»





Поддавшись этому совету и не имея сил более держаться на ногах, измученная пленница присела на край кровати.



«Я только немного подремлю, всего полчасика и все… » пообещала она себе, прежде чем опустить голову на мягкую подушку. Затем ее глаза закрылись, и девушка провалилась в глубокий и крепкий сон.

[Кэролайн]

Серия тринадцатая: «Комната Юлианы или что есть истинная любовь» часть 2.

Едва сумерки накрыли сиреневыми крыльями острые шпили Черного замка, Анкель пробудился от дневного сна, и первым поднялся со своего мрачного ложа.
«Анна, Анна…» - бесконечно звучало в его мыслях заветное имя.
Ему не терпелось увидеть ее глаза, такие ясные и голубые, как небо из далекой смертной юности.
Успокоить ее, утешить, сказать, что любит и никогда больше от себя не отпустит.
Этот день принес Анкелю не мало тревог, контролировать сознание девушки днем было не просто, однако графу удалось уберечь возлюбленную от страшного шага и уговорить лечь спать. Удивительно, но даже снотворное, специально приготовленное Агатой из лесных трав и подмешенное в сладкое лакомство, не сразу лишило упрямую княжну способности бегать по замку и наживать себе неприятности. Анкель уже жалел, что, опасаясь за личные вещи, все же не запер ее в своей спальне, но, с другой стороны, он не мог предугадать, что Анна заговорит с идиотами-садовниками, а они выложат ей массу лишней информации.
Приговор этой парочке неотесанных хамов вампир уже вынес, и жить им осталось не дольше чем длится эта ночь. Такого оскорбления своей невесты он не смог бы простить ни кому.

Обернувшись летучей мышью, за пару мгновений поднялся влюбленный граф в галерею третьего этажа.





Но как бы не спешил Анкель увидеть свой нежный ландыш, он все же обрел человеческий облик и остановился перед дверью комнаты, входить в которую, сейчас ему совсем не хотелось.



Когда-то приказал он запереть ее навсегда, но затем что-то все же заставило юного графа, уже принявшего второе рождение, войти в это комнату вновь. С тех пор минуло более сотни лет. И хотя за эти годы Анкель открывал эту дверь всего несколько раз, по его приказу слуги регулярно меняли простыни на давно обветшавшей кровати. Сменилось уже три поколения графской прислуги, и никто не знал для чего проводится сей загадочный ритуал, но нарушить волю хозяина или задать лишний вопрос никто не решался.
Но в этот раз один из слуг забыл запереть старый замок, и впервые за более чем столетие в комнате появилась новая гостья. Казалось, такое совпадение не могло быть простой случайностью, но граф не желал об этом думать. Ведь он не верил в жизнь после смерти… или пытался убедить себя, что не верит.

Тяжело вздохнув, толкнул Анкель старую, скрипучую дверь и шагнул за порог комнаты.
И в тот же миг целый рой запахов окутал его со всех сторон. Ни одному из смертных не дано было это уловить, но вампир до сих пор явственно ощущал среди плесени и тлена тончайший аромат французских духов.



Когда-то он подарил их самому нежному и прекрасному созданию на земле, девушке, чьи печальные изумрудные глаза смотрели сейчас на него с потемневшего от времени портрета.



Граф не помнил, сколько жизней юных, невинных дев, забрал он за долгие годы своего бессмертия, но эта девушка с медными волосами и удивительно белой кожей, осталась в его памяти на всю жизнь.
Но нет! Сейчас было не время ворошить прошлое, на кровати, накрывшись одеялом, крепко спала его Анна, живая и настоящая. Вот о ком ему хотелось сейчас думать. Лишь о ней были все его мечты, лишь ее он желал больше всего на свете. Анна должна была принадлежать ему, и никто не был в силах этому помешать.
Пристально глядя на свою возлюбленную, вампир тревожно сдвинул брови.



Хоть и казался сон девушки безмятежным и мирным, не было покоя в ее душе. Терзали Анну страх и сомнения, пленницей ощущала она себя в этих стенах.



Расстроенный таким поворотом, отвернулся Анкель от кровати, где спала его возлюбленная, и уже намеривался сесть рядом на старый диван, как вдруг замер на месте.
На один миг ему показалось, что он увидел ее… Полупрозрачный призрак, образ из его памяти. Хрупкая, маленькая фигурка юной девушки, почти ребенка, сидела под собственным портретом, точно так же, как и более века назад.



Граф нервно моргнул, и видение тотчас исчезло.



Еще более удрученный, вампир опустился на диван и устремил взгляд себе под ноги.



Печальные воспоминания навязчиво продолжали всплывать в его сознании, и бороться с ними больше не было сил.

[Кэролайн]

Впервые он увидел Юлиану ясным весенним днем. Она сидела под раскидистым дубом на холме, под которым журчала бурная речка, напоенная вешними водами с еще заснеженных горных вершин.
Расстеленная на земле белая скатерть примяла молодую траву и цветы медуницы, что густо покрывали поляну. Уже не молодая служанка доставала из корзины принесенные с собой продукты, а девушка просто сидела и, подставив солнцу бледное, худенькое личико, счастливо улыбалась.
Анкель, остановил своего белого скакуна, не в силах оторвать взгляд от сверкающих, словно червонное золото, длинных и густых волос девушки. Это зрелище поразило воображение восемнадцатилетнего графа, поведавшего уже достаточно женской красоты. Что-то особенное было в сидящей под дубом девушке и, едва увидев ее, Анкель тотчас решил, что это неземное создание должно принадлежать ему, ибо ничего чище и прекраснее он еще не встречал.

Тем же днем, прискакав обратно в замок, юный граф бросил коня, и приказал срочно позвать к себе молодого привратника, который всегда охотно и точно выполнял самые деликатные поручения своего господина.
С возбуждением рассказал Анкель о встретившейся ему девушке и спросил слугу, не знает ли тот о ком идет речь.
С охотой ответил ему привратник.
- В наших местах я знаю лишь одну девушку с такими волосами – это Юлиана дочь Вашего приказчика, но она совсем еще дитя, к тому же, говорят, что с детства хворает чем-то. Отец души в ней ни чает и даже редко выпускает из дому на прогулки.
- Да, точно! Это она! – радостно воскликнул юный граф. Добудь мне ее к следующей пятнице! Награжу, и тебя и твоих помощников! Год гулять будите!
Поклонился привратник своему господину ниже обычного и со счастливой улыбкой помчался выполнять приказание. А Анкель тем временем позвал к себе других слуг и распорядился, чтоб подготовили они спальню на третьем этаже, постелили шелковые белые простыни и купили в городе лучших кукол, что только найдут. Платье же для своей будущей «прекрасной гостьи», как он мысленно нарек Юлиану, граф поехал заказывать сам.

Словно ребенок новую игрушку, с нетерпением, ожидал Анкель наступления заветного дня. Уже и комната, и платье были готовы, и представлял он, как восхитит все это его прекрасную Юлиану. Ведь ни для одной девушки младший граф де Ля Морт еще так не старался.

И вот, наконец, настал заветный день. Исполнил привратник приказ хозяина точно в срок, и привезли несчастную, насмерть перепуганную девушку в ночь на пятницу. В ночной сорочке, заплаканная, бледная словно мел, предстала она перед графом, но хоть и одел он лучший свой костюм и мило ей улыбнулся, не сошел ужас с девичьего лица.
- Да, что с тобой, красавица? – разочарованно глядя на свою «гостью», спросил Анкель. На миг ему показалось, что совсем ребенка привезли слуги вместо желанной девицы. Такой маленькой и хрупкой выглядела теперь его прекрасная лесная нимфа.
Но стоило Юлиане поднять на него глаза, как сердце юноши вновь забилось от восторга и возбуждения. Никогда прежде не видел он таких огромных, изумрудных глаз.
- Оденьте ее и причешите! – приказал он двум служанкам, что уже ждали его распоряжений. А сам, отправился выпить вина и снять камзол, казавшийся ему уже лишним.
Спустя четверть часа он вернулся в комнату на третьем этаже, и Юлиана встретила его уже во всей красе. Невероятно шло ей платье цвета слоновой кости с пышным кружевом на подоле и узким лифом, выгодно подчеркивающим маленькую упругую грудь. С восхищение смотрел на нее граф. Снова прекрасна была Юлиана, как и в день их первой встречи, вот только улыбка не украшала теперь ее худенькое, бледное личико.
- Знаешь ли ты, кто я? – спросил он, слегка удивившись, что девушка все еще не поняла своего счастья.
- Да, Ваша Светлость… - дрогнувшим голосом вымолвила Юдиана, - Вы молодой граф и наш Господин… Прошу Вас, отпустите, пожалуйста, меня домой!
- Что?! – не сдержав возмущения, воскликнул охмелевший юноша, - Разве тебе здесь не нравится? Не нравится новое платье и все подарки, что я для тебя приготовил? Или, может, это я сам тебе не нравлюсь?!
Отвечай, когда я тебя спрашиваю!
Анкель был искренне возмущен и обижен таким поведением дочери приказчика. Как смела она не радоваться тому, что граф избрал ее из сотен других девиц!
Какого же было его удивление, когда вместо ответа юная Юлиана закрыла ладонями лицо и тихо заплакала. Так жалобно, что сердце пылкого юноши смягчилось при виде ее детской беззащитности.
- Не плачь, красавица… Не бойся меня, я не причиню тебе вреда! - утешительно произнес он, обняв свою гостью за хрупкие плечи. Она всхлипнула, а граф, нежно, почти по-братски, погладил ее по медно-рыжим волосам.
И внезапно Юлиана прижалась к его груди, уткнувшись лицом в белоснежнее кружево рубашки. Анкель слышал как гулко и часто бьется ее сердце, он улыбнулся, осознавая, насколько наивна и доверчива его прекрасная гостья, но все желание немедля овладеть ею пропало.
Вместо поцелуев и ласк, он довел девушку до кровати и уложил спать, дав в руки самую красивую куклу.
«С этой малышкой нельзя так торопиться, она должна привыкнуть ко мне, полюбить, и тогда уже ничто не помешает нашей страсти!» - подумал граф, и на этом оставил спящую Юлиану одну.

Всю ночь Анкель думал про свою «гостью» и не мог заснуть, а на следующий день он пришел к ней с огромным букетом роз, срезанных по его приказу садовником.
Увидев прекрасные цветы, которые принес юный граф, Юлиана впервые улыбнулась. Робко, смущенно, но все же искренне. Анкель был счастлив, что смог ее хоть чем-то порадовать, весь день они провели вместе, он читал ей вслух стихи, показывал замок, и с каждой минутой все веселее и раскованней вела себя девушка. Но, когда уже поверил граф в ее симпатию и, привлек к себе для поцелуя, Юлиана вдруг вновь испугалась.
- Да, чего же ты боишься? – искренне поразился Анкель, не одна девица еще не отвергала его ухаживаний, тем более, если он проявлял в них настойчивость.
- Я боюсь того, что Вы хотите со мной сделать… - едва слышно, ответила девушка. Лучше отпустите меня к отцу…
- К отцу? – Анкель начал было сердиться, но вовремя взял себя в руки, - Я буду нежен с тобой, обещаю!
Он пристально взглянул в глаза испуганной девочки.
- Разве ты не любишь меня?
- Я не знаю… - робко прошептала в ответ Юлиана, готовая вновь расплакаться.
- Не бойся, глупышка! – заметив это, с улыбкой успокоил ее Анкель, я подожду еще один день, пока ты не привыкнешь ко мне, а пока прикажу нашему художнику написать твой портрет! Такая красота должна остаться в веках!
Произнося эти слова, юный граф думал о том, что всего через два года он обретет бессмертие и сможет поделиться им и со своей прекрасной лесной нимфой. Ведь только она казалась ему достойной его собственной красоты.

На следующее же утро пожилой портретист уже принялся за работу, Анкелю нравилось наблюдать, как рождается на холсте образ его избранницы. Но Юлиана смущенно опускала ресницы, каждый раз, когда граф бросал на нее полный восхищения взгляд.
И все же ему казалось, что сердце девушки скоро покориться ему, ведь просто не могло быть иначе!
Но вдруг, в тот момент, когда живописец уже перешел к написанию личика прекрасной нимфы, из открытого окна до них донесся чей-то жалобный крик.
«Юлиана! Девочка моя! Ваша светлость, умоляю!! Верните мне дочь!»
Тотчас вскочила Юлиана со своего места и кинулась к окну.
- Папа! Я здесь! – радостно крикнула она.
Поняв, что словно карточный домик рушатся все его планы, разозлился Анкель и грозно приказал своей «гостье» вернуться обратно на место. Однако она не хотела его слушать, взгляд девушки был устремлен вниз, туда, где ее отец стоял на коленях перед воротами замка, все продолжая умолять графа вернуть ему его девочку.
- Ах, вот значит как?! – окончательно потеряв контроль над своим гневом, воскликнул Анкель, - Значит ты, дерзкая девчонка, не желаешь мне подчиняться! Немедленно вернись на свое место, чтобы художник мог закончить портрет! Иначе я прикажу притащить сюда твоего безумного отца и запороть до смерти прямо у тебя на глазах!
Испугавшись графского гнева, замер на месте пожилой живописец, служанки, приставленные к хозяйской гостье, выскочили за дверь. А Юлиана тотчас упала на колени перед своим похитителем.
- Нет! – сквозь рыдания, отчаянно взмолилась она, - Прошу Вас, не надо!
- Хорошо… - мрачно ответил ей Анкель, - Но ты будешь выполнять все мои приказания!
- Да! Я сделаю все, что Вы попросите… - дрожащим голосом подтвердила Юлиана.
Граф удовлетворенно хмыкнул, а девушка поспешно подошла к своему креслу и села в прежнюю позу, лишь слезы беззвучно продолжали катиться по ее бледным щекам.

Талантлив был живописец Ля Мортов и очень точным вышел портрет юной девушки, однако не понравился он графу. Слишком грустной изобразил старик Юлиану, передав даже влажный блеск ее глаз.
- Прочь отсюда! – едва взглянув на картину, приказал взбешенный юноша. И лишь мастерство художника спасло его от гнева молодого господина.
Оставшись наедине с Юлианой, Анкель схватил ее за руку и поволок к огромной кровати.
- Сейчас ты станешь моей! Вот тебе мой первый приказ! – язвительно произнес он, толкнув девушку на атласное покрывало.
Словно клиновый листок на ветру, дрожала несчастная девочка, и поцелуи графа не уняли ее страха. Остыл тогда пыл юноши, никогда не приходилось ему брать силой женскую любовь. Вскочив с кровати, выбежал Анкель из спальни и кинулся вниз по лестнице, сам уже не в силах сдержать слез обиды.

Сумерки опустились на Черный замок, а молодой граф все не мог найти себе места, он не стал ужинать и отказался даже пойти к столу, чтоб поздороваться с родителями. Мрачнее тучи сидел Анкель в саду, бессмысленно глядя себе под ноги. Все вокруг казалось ему постылым, ведь ни в чем прежде не знал он отказа.

Никого не хотел видеть Анкель в этот момент, но вдруг на дорожке послышались легкие шаги его матери.
Прекрасная графиня Лея подошла к сыну и ласково ему улыбнулась.
- Что случилось, мой мальчик? Что так огорчило тебя?
- Уходи… - сквозь слезы проговорил юноша и отвернулся.
Заметно помрачнела графиня, но затем на мгновение задумалась и ответила.
- Не горюй, котик, чувства красивой девушки переменчивы, словно весенний ветер. Уверенна, скоро все у тебя сложится хорошо… - с этими словами обратилась она в летучую мышь и устремилась обратно к замку.

Вскоре решил Анкель отправиться к Юлиане и отпустить ее на все четыре стороны, досада и обида за ее отказ, терзали его сердце, но губить такую красоту не поднималась рука.
«Может мама и права…» - думал он, поднимаясь по лестнице, - «И через годик - другой, переменит упрямая девица гнев на милость…»
Но в спальне ждал юношу приятный сюрприз. Встретила его Юлиана с такой искренней радостью, словно своего возлюбленного. Кинулась на шею и прижалась всем телом.
- Я люблю Вас, мой Господин, люблю, люблю… - горячо шептала она ему на ухо.
Словно порох вспыхнула страсть юного графа, увлек он девушку на кровать и принялся стягивать с себя ненавистную в этот миг одежду.
Хорошо помнил он глаза Юлианы, будто замутненные любовным дурманом, помнил и, как вскрикнула она от боли, отдавая ему свою невинность. Но и после этого не утих его пыл, вдоволь насладился Анкель упругим телом девушки, не замечая ни ее слез, ни появившегося в изумрудных глазах ужаса.
Наконец, получив самое острое наслаждение, откинулся юноша на спину, и прикрыл глаза. Усталость и перенесенные волнения сделали свое дело, и Анкель сразу заснул, прижимая к себе дрожащее тело Юлианы.

Тяжело вздохнув, вампир вновь взглянул на спящую Анну.



Как же тиха и прекрасна была она в этот миг, невинная и нежная словно дитя.



Но не коснулась улыбка сомкнутых губ Анкеля, слишком тяжело было сейчас у него на сердце. Приложив ладонь ко лбу, он опустил голову и еще глубже погрузился в свои печальные мысли.



Секунды тянулись невероятно медленно, словно кто-то нарочно затормозил время, сам не зная зачем, поднялся граф с дивана и медленно подошел к старому зеркалу. Уже более сотни лет не видел он своего отражения, и сейчас мутное стекло показало лишь пустую комнату. Но вдруг Анкель вздрогнул, словно от удара. В зеркале перед ним предстала Юлиана, точно такая, какой он видел ее в последний раз.



Только страха на бледном личике больше не было. Большие изумрудные глаза смотрели на него с немым укором, и казалось, видели саму душу.



Это видение длилось всего миг, но для вампира будто бы минула целая вечность. Он уже отчетливо ощущал едва уловимый ветерок за своей спиной, как человеческое дыхание или легкое движение ткани при ходьбе.
Сейчас ему казалось, что это бестелесный призрак Юлианы стоит позади него и смотрит в зеркало, не замечая преграды.



Анкель закрыл глаза. Его воспоминания вновь вернулись в тот день, когда он проснулся на этой самой кровати, ощущая неестественный холод на правой руке.

Прежде юный граф неоднократно видел тела мертвых людей, могущественные родители приучили наследника спокойно воспринимать человеческую смерть, но в этот миг все было иначе.
Девушка, которую он только что сжимал в объятиях страсти, лежала теперь рядом с ним бледная, будто мел и ее глаза… ее прекрасные изумрудные глаза были все еще открыты. Они смотрели куда-то вверх, словно ища защиты у высших сил, ужас, боль и отчаянье застыли в них навсегда.
Анкель вскочил с кровати, увлекая за собой одеяло, к горлу подкатил ком, когда он увидел белоснежные простыни, запятнанные уже потемневшей кровью. Ведь он не хотел этого, он не хотел, чтоб она умерла!
«Но почему?? Почему?!» - лишь одна мысль билась сейчас в его голове.
В ужасе кинулся юный граф прочь из спальни, внезапно вспомнил он слова матери и ее загадочную улыбку, и то, что говорил ему молодой привратник о болезни несчастной девушки.
- Мама! – с болью и горечью закричал он, - Как ты могла?! Как ты посмела сделать такое??

Однако ответа не последовало, ведь рассвет уже позолотил верхушки деревьев и коснулся первыми лучами острых шпилей Черного замка.
Несколько минут просидел Анкель в полном одиночестве, в главной гостиной, постепенно хмелея от вина, которое пил прямо из горлышка темной бутылки. Он уже осознал, что сделанного не вернуть и теперь в его душе остались лишь досада и гнев – на мать, на больное сердце упрямой девчонки, и самое ужасное на себя самого.
Но нужно было что-то делать, граф не хотел, чтоб слуги обнаружили тело несчастной девушки и поступили с ним так, как обычно расправляются с трупами жертв его родителей. Юлиана заслуживала, чтоб ее погребли достойно, а не сожрали подобно забитой овечке.

Анкель позвал к себе слуг и приказал им завернуть мертвую девушку в шелковый саван и отнести в коляску, сменить простыни на кровати, а спальню запереть на ключ.
Когда все это было исполнено, он сам поехал вместе с кучерам и привратником к тому самому дубу, возле которого впервые увидел прекрасную Юлиану.
Хоть и трудно было копать могилу средь корней высокого дерева, граф заставил слуг похоронить девушку именно здесь, где она так радастно улыбалась весеннему солнцу. Ему казалось, что этим он хоть немного загладит перед ней свою вину.

А вечером того же дня состоялся разговор с матерью, Анкель кричал, обвинял ее в гибели девушки, обещал, что никогда не простит. Но Лея лишь обняла сына, прижала его к своей груди, и вскоре он немного успокоился.
- Все будет хорошо, котик! Тебе предстоит встретить в жизни еще сотни таких Юлиан, ты скоро забудешь о ней и заведешь себе новую забаву.
- Не забуду! – все еще сердито буркнул в ответ юноша, хотя гнев его уже почти прошел.
- Конечно, ты будешь помнить, но боль и обида исчезнут, как вешний снег… - заверила его графиня, - А что бы ты скорее перестал печалиться я возьму тебя завтра на королевский бал, уверена, там ты легко отвлечешься от мрачных мыслей!
И услышав это обещание, Анкель улыбнулся матери, временно забыв все тревоги.
Ведь он никогда не любил несчастную Юлиану, но Анну… Анну он любил всем сердцем. Возможно, впервые за всю свою долгую жизнь граф де Ля Морт сумел по-настоящему полюбить, а потому сейчас уже точно знал, что следует делать, как бы тяжело это для него ни было.

Отвернувшись от пустого зеркала, Анкель вновь взглянул на спящую Анну.
Она лежала сейчас на спине, и дыхание девушки было настолько легким, что его едва можно было уловить.
Лицо сделалось совсем бледным, черты обострились. Словно сказочная красавица, уснувшая вечным сном, выглядела в этот миг юная княжна.



Кот Вампи, видимо, впервые пробравшийся в запретную комнату, устроился рядом на покрывале. Свернувшись клубочком, он спал, едва слышно мурча от удовольствия, близость живого человеческого существа всегда доставляла радость животному, привыкшему к обществу бессмертных Детей ночи. А может, Вампи тоже чувствовал, сколь прекрасна и нежна юная Анна, чистая душа которой, отражалась в небесной голубизне ее глаз.

Больше всего на свете Анкель хотел, чтоб она принадлежала ему вечно, но это оказалось невозможным. Слишком многое разделяло их любящие сердца, горе, боль, потери и страх. Все это разрывало на части сердце несчастной девушки, а более всего чувство вины за «греховную любовь к проклятому демону ада». Анкель слышал каким неровным сделался пульс несчастной девушки, словно сердце старалось биться через силу, он чувствовал как углубляется её сон. Не преодолев двери и стены Черного замка, Анна словно бы пыталась сбежать от своего похитителя в иной мир, туда, где он никогда не смог бы её настигнуть. Она не хотела больше просыпаться.

Когда-то юный граф де Ля Морт приказал регулярно менять простыни на этой кровати, так как однажды ему показалось, что серая плесень это то самое кровавое пятно, вновь выступившее на белом шелке. Возможно, потом он почти забыл свою печаль, вместе с образом юной пленницы, но что-то навсегда осталось в его сердце, была ли это совесть? Теперь трудно сказать. Но сейчас, именно эти воспоминания сыграли решающую роль в его судьбе.

Кот Вампи почувствовал присутствие хозяина и, проснувшись, потянулся и встал. Анна повернулась на бок, но не проснулась, снотворное все еще продолжало действовать.



Анкель смотрел на нее и не мог отвести печального взгляда, он понимал, что видит сейчас свою возлюбленную в последний раз.

[Кэролайн]

Внезапно Вампи поднял голову и пристально взглянул в лицо хозяина, и в этот миг в больших глазах кота отразилось почти человеческое понимание и жалость. Четвероногий друг отлично умел чувствовать эмоции вампира и сопереживать им гораздо искренней большинства людей.



- Я отпускаю тебя, мой нежный ландыш… - едва слышно прошептал граф и, склонившись над спящей девушкой, коснулся ладонью ее лица, ощутив приятное, живое тепло. Затем он осторожно поцеловал Анну в губы, зная, что она не проснется. Он сделал это лишь для себя, чтоб навсегда сохранить в памяти последний прощальный поцелуй.



Теперь оставалось только доставить Анну туда, куда она и хотела – в дальний монастырь, расположенный в Карпатских горах. Но как же больно было с ней расставаться! Никогда прежде Анкель еще не испытывал таких душевных страданий, сейчас ему казалось, что он своими руками вырывает живую частицу собственного сердца.
В последний раз, взглянув на возлюбленную, вампир поспешно отвел взгляд.



Все его существо выступало против того, чтоб навсегда похоронить чувство к этому божественному созданию, но он знал, что именно так нужно поступить. Ради нее, ради того чтоб она жила.

В эту минуту граф де Ля Морт осознал, что есть истинная любовь и почему люди так часто сравнивают ее с вечной мукой.
«Любовь – это жертва…» - пронеслось у него в голове, но от чего же эта истина нисколько не принесла облегчения.

Анкель стоял в полутемной комнате, все яснее ощущая, насколько невыносимой станет теперь вечная жизнь, и слезы медленно стекали по его бледным щекам.



Но внезапно граф услышал на лестнице знакомые легкие шаги. Не узнать их было невозможно и, собрав все внутренние силы, Анкель высушил слезы и попытался закрыть свой разум. Меньше всего ему хотелось сейчас, что бы мать заметила его страдания, хотя он и понимал, что уже слишком поздно. Связь между ними невозможно было прервать и графиня Лея уже почувствовала боль и отчаянье, поселившиеся в душе ее сына.



- Она так мила, когда спит… - с улыбкой произнесла Лея, войдя в комнату, - Только ее красоте не место среди всего этого тлена… Унеси ее отсюда, сынок, она действительно прекрасна и теперь я понимаю твой выбор.



- Ты ничего не понимаешь… - сложив на груди руки, мрачно ответил ей Анкель.
- Нет, я вижу, как разрывается на части твое сердце! И мне больно, точно так же, как и тебе! – графиня удрученно покачала головой, - скажи, почему ты так несчастен, несмотря на то, что она рядом?



- О, мама! – не выдержав нервного напряжения, воскликнул Анкель и шагнул к матери, которая тотчас заключила его в объятия.



- Я спас ее из пламени костра! – едва сдерживая слезы, прошептал он, - Но ее душа по-прежнему горит в нем! Она умирает. Я не вынесу, если это произойдет, жизнь без нее кажется невыносимой мукой! Я должен отпустить Анну, другого выхода у меня нет…
- Мой бедный мальчик… - утешительно произнесла Лея, - Не стоит так убиваться, выход есть всегда! Я знаю, как помочь твоему горю…

Анкель отстранился от матери и слегка нахмурился.
- О чем ты? – настороженно спросил он.



- Все просто, котик… - графиня хитро улыбнулась, взглянув в сторону спящей Анны, - Я могу сделать так, что юная княжна навсегда забудет все свои глупые предрассудки, и вы сможете жить вместе вечно и счастливо!
- Что? Ты предлагаешь затуманить Анне разум и лишить ее воли? – Анкель просто не мог поверить своим ушам, - Тебе мало той «помощи», которую ты уже оказала мне однажды в этой самой комнате? Да, как вообще тебе в голову пришло предложить мне такое?! Я же сказал, что не перенесу, если Анна умрет! Или ты желаешь и моей гибели?

[Кэролайн]

Никогда граф еще не говорил в таком тоне со своей матерью, но сейчас он просто не смог сдержаться. На душе сделалось совсем гадко.
- Но зачем ты так, мой мальчик? – грустно произнесла Лея, - Неужели твоя мать может предложить тебе то, что принесет вред?
Графиня вновь сочувственно покачала головой.
- То, что случилось с бедной Юлианой – досадная случайность, я просто не рассчитала силы воздействия, но сейчас все совсем иначе… Та девочка не любила тебя и моя цель была заставить ее любить! – Лея пристально взглянула в глаза сына, - Но Анна… Анна тебя любит, так сильно, что готова была пойти против всего во что верила, привести к гибели десятки невинных людей, ради спасения одной твоей жизни! И единственное, что мешает ей признать свою любовь, выпустить ее на свободу, это чувство вины!
Вины перед Матеушем, перед матерью и родным отцом, перед всеми селянами, в чьей гибели она считает себя виновной. Понимаешь? Ее не нужно лишать воли и силой заставлять делать то, чего она не хочет, ее нужно просто лишить дурных воспоминаний! Конечно, если ты желаешь чтоб эта девушка осталась жива… Ведь в монастыре, вдали от единственного кого она любит, Анна просто погибнет… завянет словно цветок в засушливой степи.
Закончив говорить, Лея печально взглянула на спящую девушку, дыхание которой сделалось еще тише, а затем вновь перевела взгляд на сына.

В душе Анкеля все смешалось, он уже не понимал, что именно должен делать, но Анна угасала буквально на глазах, все глубже погружаясь в свои страдания. И единственное, что хотел сейчас граф это спасти, вернуть к жизни и подарить счастье и ей, и самому себе.
- Я не знаю… - растеряно проговорил он, - Ведь однажды она все вспомнит. Память должа будет вернуться к ней прежде чем я сделаю её одной из нас.
- Не тревожься, котик! – с улыбкой ответила графиня, - Любовь творит настоящие чудеса, когда Анна узнает, что была простой селянкой, а не княжной Эрдели, недавно потерявшей отца, и живущей под опекой своего жениха – молодого графа де Ля Морт, думаю, ты найдешь способ ее утешить…



- Значит, ты хочешь чтобы она забыла кто мы? – вновь спросил Анкель, - Забыла все, что с ней произошло?
- Да… - мягко проговорила Лея, - Более того, я передам ей то, чего она была незаслуженно лишена. Хорошие манеры, уроки танцев, иностранные языки и нотную грамоту, словом, все то, что надлежит знать юной дворянке… Что же, до личных воспоминаний, ты сможешь объяснить своей невесте, что она заболела амнезией после скоропостижной кончины отца.



Анкель на мгновение замер, осознавая, что все его страдания остались позади и мечта о счастье с любимой может осуществиться прямо сейчас. В следующую секунду он обнял мать, со всей благодарностью на которую только был способен, ведь Анне становилось все хуже и хуже, дыхание замедлялось буквально на глазах.



- Спасибо, мама… Я согласен! – дрогнувшим голосом произнес вампир, - Даже если однажды Анна меня возненавидит, она хотя бы будет жить!
- Не говори ерунды, котик! – обнимая сына, шутливо возразила графиня, - Ненавидеть тебя? Да вскоре эта малышка и дня не сможет прожить без своего ветреного муженька!



Последившие события происходили, словно во сне. Анкель с тревогой смотрел, как его мать, приняв самый серьезный вид, приступает к исполнению своего плана.
Все могущественные силы приложила графиня, добиваясь нужного результата.



Полуобнаженное тело спящей Анны даже поднялось над кроватью, такова была мощь ментального воздействия последний представительницы рода Чеддер.



Несчастная девушка казалась беспомощной марионеткой в руках опытного кукловода, ее лицо несколько раз меняло выражение, тревога, грусть, слезы, улыбка, а затем умиротворение. Все это казалось Анкелю жестокой игрой, но иного пути спасти возлюбленную он не видел.

Наконец, ритуал был завершен, Анна вновь плавно опустилась на кровать и Лея одной силой мысли облачила будущую невестку в ее брошенное на пол платье цвета слоновой кости. С первого взгляда Анна казалась точно такой же, как и несколько минут назад, но Анкель видел, каким ровным стало ее дыхание, и маленькая складка меж бровей исчезла вместе со всеми дурными воспоминаниями. Теперь эта девушка выглядела почти такой же беспечной и невинной, как в тот вечер, когда он впервые увидел ее в убогой деревенской хижине. Она была прекрасна!



Не в силах оторвать взгляд от возлюбленной, Анкель застыл возле кровати, а между тем Анна начала просыпаться.
Сначала она неохотно открыла глаза, затем потянулась, так сладко, словно пушистая белая кошечка, и только после этого села на кровати, спустив ноги на потемневший от сырости ковер.



- Ах, кажется, я проспала целую вечность… - с легким недоумением произнесла Анна, однако, как только она заметила стоящих рядом хозяев, улыбка тотчас озарила ее нежное личико, - Анкель, мадам Лея… Где мы? Я не помню, как оказалась в этой комнате…

[Кэролайн]

С большем трудом граф сумел сдержать охватившее его волнение, Анна сидела совсем рядом и в ее широко открытых голубых глазах больше не было страха.



- Ты еще не знаешь всего замка, дорогая… - мягко произнесла Лея из-за плеча сына, - видимо ты забрела сюда днем и заснула, но не тревожься, доктор сказал, что это нормально для твоего состояния.
- Ах, да… - Анна вновь улыбнулась, но уже смущенно, а затем перевела взгляд на Анкеля, каким же теплым и любящим был этот взгляд! – Должно быть, вы потеряли меня…
Девушка грациозно встала с кровати, продолжая смотреть на своего жениха.
- Мне совестно, что я вновь заставила тебя волноваться…

- О, Анна! – граф больше не мог сдержать своих чувств, в следующий миг девушка уже оказалась в его объятьях.



Доверчиво прижавшись к своему жениху, она прошептала:
- Мне приснился такой страшный сон, mon cheri…
- Забудь его… - прошептал в ответ граф, еще сильнее прижимая к себе возлюбленную, теперь ты со мной и тебе больше нечего боятся!



В ответ Анна улыбнулась, она действительно больше ничего не боялась и обнимала любимого жениха, даже не замечая, что в старом зеркале мелькает лишь ее отражение.



- Ну, раз вы оба нашли друг друга, - с дружеской иронией произнесла Лея, - то я, пожалуй, пойду, отдам распоряжения на счет ужина…
С этими словами графиня покинула комнату, оставив влюбленных наедине.



- Твоя мама так добра ко мне… - слегка кокетливо глядя на молодого графа из под темных ресниц, произнесла Анна… Она очень красивая женщина… и знаешь, я не говорила, что вы сильно похожи?
Княжна вновь улыбнулась, но уже более раскованно.



- Ты у меня самая красивая! – с искренним восхищением возразил Анкель и поцеловал худенькую ручку невесты, - Ни одна принцесса не сравнится с моим нежным ландышем…
Анна вдруг пристально взглянула ему в глаза, очень внимательно и серьезно, совсем как прежде.



В этот миг Анкель понял, что ее душа осталась неизменной, а память это вовсе не главное.
Поддавшись любовному порыву, он привлек девушку к себе и поцеловал, так нежно и в то же время страстно, что у нее закружилась голова.



- Я люблю тебя… - наконец оторвавшись от ее губ, выдохнул он.
- И я люблю тебя… - так же, сбивчиво ответила девушка.
Вампир улыбнулся и подхватил ее на руки.



- Тогда, идем, я унесу тебя из этой ужасной комнаты… - Анкель слегка покружил ее, словно дитя, не желая опускать на пол, ни с чем не сравнимое, всеобъемлющее счастье переполняло сейчас его душу.



И хотя граф отлично сознавал, что теперь ему придется покинуть родную страну и жить с молодой женой, претворяясь обычным человеком, это его ничуть не расстраивало. Ведь когда рядом любимое существо, где бы ты ни был, и к какой силе бы не принадлежал, весь мир приобретает для тебя особые, новые краски.
«Я сделаю все, что бы ты была счастлива, мой ландыш…» - мысленно произнес вампир, - «Даже если для этого мне придется вечно балансировать меж Тьмой и Светом…»

[BillKompton]

Супер. Мне понравилось.