квазитворчество

"Беден не тот, у кого мало что есть, а тот, кто хочет иметь больше". Сенека

Богатств моих не счесть: пыль тысячи перекрестков на подошвах, звон тысячи музык в голове, тепло тысячи улыбок в сердце.
Я была богаче Мидаса и смотрела свысока на нищих, скурпулезно откладывающих копеечку на престиж, но все также нуждающихся.
Но пусть все так же в карманах полно счастливых билетов и леденцов, а в волосах - попутного ветра, ты обесценил все мои миллионы.
Потому что ...

сходить
с орбиты, с ума, с дистанции.
любить,
но не просить остаться.
сходить
с рельс
до ларька с сигаретами,
дойти до ручки
и не вернуться

То ли и правда не было, то ли мне не по глазам. Наткнулась случайно, датировано октябрем года 2011. Нутром чую влияние Полозковой, хотя слышала у нее от силы пару вещиц.

Однажды и как-то вдруг, мы станем совсем другими.
Я вдруг окажусь серьезной такой дородной тётей, буду пить горький кофе и изысканно улыбаться, где раньше бы неприлично громко и невпопад смеялась.
На моей кухне, теперь просторной и светлой, (не той тесной, ты, может быть, помнишь, кастрюли еще приходилось

...

Ходили такие картинки по интернету,
Давно хочу сделать себе такие обложки на книжки. Накупить прозрачных, и изнутри снизу наклеить: на передней части, как водится, "Чтение убивает", а на задней "чтение детерменирует вербальную аддитивность", "защитите детей от букв!" и т. п. Может и сама придумаю что-нибудь, ага, если руки дойдут (как же, мечтай).

А на тетрадки можно "Знание убивает" или еще что-то такое...

Обидно очень,
Что в голову лезут банальные строчки.
Я же вроде бы "не как все", да и ты не похож на прочих.

Со вкусом имени твоего, тающим на языке, просыпаюсь.
Чувствуя, будто смертельно больная.
Но сладко, знаешь.

Небо цвета толстого темно-синего стекла цедит оранжеватый свет уличных фонарей. Воздух искрится от капель воды. Прохожие кутаются в легкие пальто, держатся за зонтики, они будто в бриллиантовой крошке.
Теплый, пахнущий медом ветер путается в волосах и влажно целует в лицо. Он порывисто обнимает деревья и подбрасывает фейрверки желтых листьев, которые, на мгновение превратив улицу, в залу для своего безумного танца, вдруг, будто в приступе анемии, плавно опускаются на землю и тонут в безднах ...

гулять без зонта под дождем метеоритным

Она любила летать во сне.

Ее подхватывали облака мягкими теплыми лапами.

Она любила летать во сне.

Холодными мокрымы губами ее целовал утренний туман.

Она любила летать во сне.

Пересчитывать звезды сквозь дыры в озоновом слое.

Она любила летать во сне
И отзывалась на имя Аврора.

мои музы не бессмертные богини
на недосягаемых пьедесталах.
не джульетта и ромео, разделенные перилами балкона.

мои музы нетрезвы и неласковы.
они считают все мои стихи нелепостью
и кажется, если даже я проткну себе вены стальным пером
и выпущу наружу все чувства
и кажется, если даже я раскрою свои ребра
и вытащу наружу бьющееся сердце
мои светлые музы удостоят меня лишь взглядом,
улыбнуться легко, как инфанта горбатому ...

Нет, я не из тех, кто верит в вечную любовь.
Просто каждый раз, когда я тебя вижу или вспоминаю, я влюбляюсь заново.

Сегодня ты делаешь ставку на комплекс уродов...
© Константин Арбенин

Нормальность больше не актуальна.
Дети мечтают стать больными безумными уродами,

жизнь не прожить, а выстрадать.
Темный тоннель роднее света в конце.
Дети требуют дворцов в облаках и леса в центре города.
Быть счастливым оказалось слишком просто и скучно.

Кто-то рвет крылья бабочки - красота сегодня не в моде.
Кто-то кричит: "Не дар, а проклятие!" ...

мне никогда не понять
за что тебя так любили
сумасшедшие боги предрассветных снов
они посылают тебе отборные кошмары
конвертами из газетых вырезок
но никогда не забывают тебя разбудить
сразу перед тем
как тысячеглазое чудо-юдо
вопьется в тебя сонтей щупалец
(что нельзя сказать обо мне)


по темпу и интонациям читать, как "глаза гвиниверы"

кто-то, веря античным философам,
ищет истину на дне граненого стакана.

я же знаю, что погибшие вселенные
скрывались в черных дырах
моих карманов

(одежда провоняла звездной крошкой,
а в подкладке космический мусор)

напишу
и снова разорву
дурные стишочки
кусая ногти
ломая строчки
нещадно
нескладно
и ладно

нет не вкушали плодов запретного древа
а крутили его листья в сигеретки
горький дым вытягивался в змея
смеявшимся пьяно-отчаянно
извиваясь свистел обещания
сверху бог глядит с недоумением
скозь древесных грон густую сетку
на опоздавших к своей эпохе адама и еву

девочка - фарфоровая кукла
(такая бледная кожа -
синеватым - вены на запястьях)
вырвет перо из изломанного крыла,
обмакнет его в чью-то черную душу,
нервно, царапая бумагу,
пишет стих, роняя кляксы
(ритм неровен,
сюжет прозрачен)

высасывая яд из крови,
высасывая соль из слез,
рисует мир из криков боли,
(непременно)
с кровью рифмует - любовь.

девочка - светлый ангел
(лишь крылья ...

Становиться больше с каждым шагом.
И уже не вернуться в ту дверь, из которой вышел.
А еще недавно, подобно мыши
мог пробраться в самые узкие щели,
взять в руки то, что большие
не увидят в свои лучшие микроскопы.
Уже потолок задеваю...
А скоро, видимо, придется - по-пластунски
пробираться через мир,
где раньше
мы, как в космосе,
летали

И не то, чтобы горы стало виднее,
И не то, чтобы море стало меньше, ...

нет я не глотала цветных таблеток
и не пила огонь гранеными стаканами
мне голову кружит сладкий восточный ветер
я сплетаю в косичку полоски радуги

Твой Бог - одноклетночная водоросль.
Она породила тебя
и осталась
в каждом твоем органе.

я поселю тебя в замке из цветного картона

как покойник, истоптана мухами

роняя кляксы (только не надо тут про белизну листа, больно попсово)