«Во мне рос бунтарь. В Школе Христианского Наследия я не мог выложиться на полную катушку. Это место держалось на законах и конформизме. Там даже были странные правила ношения одежды: по понедельникам, средам и пятницам мы должны были надевать синие штаны, белую рубашку и что-нибудь красное по вкусу. По вторникам и четвергам мы носили темно-зеленые штаны, белую или желтую рубашку. Если волосы касались ушей, они должны были быть немедленно подстрижены. Все были словно из инкубатора и о какой-либо индивидуальности, читай — выпендреже, не могло идти и речи. Начиная с двенадцати лет, я начал затяжную кампанию по изгнанию самого себя из школы. Начал ее невинно — с конфет. Я очень хотел прикоснуться к запретному плоду. В данном случае под запретным плодом я имею в виду шоколад, который нам почему-то запрещали наравне с алкоголем, сексом, наркотиками и порнографией»
«Однажды я принес в школу фото, которое моя бабка Уайер сделала в самолете при перелете из Западной Вирджинии в Огайо. На фото получился ангел, летящий сквозь облака. Я хотел поделиться со своими учителями тем чудом, которое видела моя бабка. Они не поверили мне, сказав, что это монтаж, и отправили домой, обвинив в богохульстве. Это была моя самая честная попытка присоединиться к их христианским идеям, к их вере, и я был жестоко за нее наказан. Это подтвердило все мои опасения — я не могу быть спасен, как многие другие. Я покидал школу, трясясь от страха, что мир закончится, я так и не попаду на небеса, а значит, и никогда не увижу своих родителей после смерти. Но шли месяцы, и мир, а с ним и миссис Прайс, и Брайен Уорнер, и новообращенные проститутки оставались целы и невредимы. В конце концов, я начал недолюбливать Христианскую Школу и сомневаться во всем, что я говорил раньше. Мне становилось ясно, что страдания, об освобождении от которых они молятся — это страдания, которые они сами взяли на себя и пытаются втянуть в это нас. Зверь, которого они боялись, жил в них самих. Этот Зверь был создан их собственным страхом. Зерна осознания самого себя благополучно пустили во мне корни. «Дураками не рождаются, — напиcaл я однажды в своей тетрадке по этике, — дураки растут и подпитываются институтами типа Христианства». В тот же день после ужина я поведал обо всем предкам. «Послушайте, — сказал я, — я хочу ходить в обычную школу. Я не хочу принадлежать этой школе. Все, что мне нравится, они ненавидят». Они ничего не могли на это сказать. Не потому что они хотели видеть во мне семинариста, просто они хотели, чтобы я вырос приличным человеком. Обычная школа рядом с нами была не самым хорошим местом. Но мне надо было туда идти»
«Христианская война с дьяволом была и остается войной с основными человеческими инстинктами — сексом, насилием, самоудовлетворением — и отрицанием принадлежности человека к царству животных. Идея рая — это всего лишь христианский путь к созданию ада на земле»
«Я верю в силу сна. Я верю, что сны — способ путешествия во времени. Я верю, что ты можешь посетить прошлое, настоящее и будущее во снах. Я верю, что видел ту часть своей жизни, которой еще не было. Я не верю в случайности. Я верю в вещи, которые говорю, и верю в изменение мира вокруг себя. Я верю, что моя жизнь настолько важна, что она влияет на жизни окружающих. Я верю, что я Бог. Я верю, что каждый — Бог для самого себя. Мне снилось, что я — Антихрист, и я верю в это. Я думал об этом еще в Христианской школе. В Библии слово «антихрист» используется исключительно по отношению к людям, которые не верят в учение Иисуса из Назарета. Это не Зверь из Откровений, это личность; личность, не принимающая Христианскую догму. Но за много лет Христианство превратило множество антихристов в одного Антихриста, предвестника апокалипсиса, пугало, которым стращают людей сильнее, чем детей поощряют Санта Клаусом. Антихрист — это характер, метафора, которая присутствует практически в каждой религии под различными именами, и, наверное, в этом есть своя правда, правда того, что подобный персонаж просто нужен. Но с другой точки зрения, такой персонаж нужен не как пугало, а как последний герой, спасающий человечество. Апокалипсис не приходит с огнем и разрушениями, он происходит на персональном уровне. Если ты веришь, что ты центр своей собственной вселенной, и ты хочешь увидеть эту вселенную разрушенной, достаточно одной пули. Когда сны об Антихристе стали посещать меня все чаще и чаще, я понял, что являюсь этой фигурой. В детстве мне снилось, что я стою перед тысячами людей, и в данное время это не является неправдой. В конце концов, чудища апокалипсиса тоже были рождены во снах, во снах Апостола Иоанна, известных как Откровения, и считаются неоспоримым фактом. В одном из моих собственных откровений — они есть у всех нас — мне привиделся последний день мира»
«Я не могу смотреть на людей в ресторанах — смеющихся, счастливых, наслаждающихся жизнью. Их жалкое счастье убивает меня. Живут ли люди действительно так, как это показывают по TV? Или все это шутка? Разве мы растим детей, чтобы они верили в «Спасателей Малибу»? Тупые домохозяйки — дохлые рыбы — сделают свои ноги стройными вместе с Сюзанной Сомерс? Она помогает создать эдакий стереотип блондинки, но на самом деле ее речи звучат как саундтрек к порнофильму или песня Aerosmith. Черт дери всеобщую слепую покупаемость. Тупые люди заслуживают то, что получают. Они покупают дерьмо, если Синди Кроуфорд говорит им, что это клево. Я бы убил их всех, но, к несчастью, этим только окажу честь. Самое страшное наказание для них — так это как раз позволить вставать каждое утро и продолжать влачить свое жалкое существование, растить тупых детей в своих дурацких домах и, конечно, записать для них альбом «Antichrist Superstar«, чтобы окончательно добить каждого из этих дебилов. Фак ю, Америка! Мир раздвигает ноги, чтобы выродить очередную траханую звезду»