Это все, что я могу для вас сделать.

[Dee]

I

Солнце снова выглянуло из-за туч, окрасило горизонт в ярко-синий и осветило рыжие многоэтажки. Я вынырнула из недр дворов, намереваясь наклеить объявление на остановку. Солнце греет правое ухо, я слышу семенящее цоканье и оборачиваюсь: дамочка в куртке выгуливает черную таксу на воистину длинном поводке, что позволяет собаке равномерно гулять где ей вздумается в радиусе пяти метров от хозяйки. Все, вроде, довольны. Я улыбаюсь.

Остановка пуста, район мне попался спальный, номера автобусов – 11 и 29, 11 только по будням… на животе висит рюкзак, в нем открытая бутылочка клею, стопка объявлений, в руках кисточка. Начинаем.

Вымазывая очередную красочную бумажку, я уже мыслю о любопытных обитателях этого консервного района. ПМЖ, не хотите ли себе новые немецкие окна?.. пластиковые, качественные, угу. Думаю, надо бы еще с двух сторон, а то люди не имеют обычно привычки оборачиваться.. захожу с другой стороны, а там – что вы думаете? Маркером, на всю остановку накарябана святая уверенность в знании того, что любит делать Фуня и почем. Ниже в скобках было самодовольно отмечено RAP со звездочкой вместо А. Я скривилась: какой бы Фуня не была на самом деле, ей такие малолетние мнения не к лицу. Несколько крупных мазков, и немецкие окна залепили всю фунину воображаемую сущность, осталось только «Фуня любит». Я отступила полюбоваться: ай да немецкие окна! Всем окнам окна!

Желая проконтролировать безопасность фуниной репутации, я зашла за остановку. Здесь было примерно то же послание, что и там, но в укороченном варианте. Я залепила непристойность, и Фуня теперь могла иметь отношение разве что только к немцам. Как и щенячье RAP, на которое площади бумаги не хватило.

Я покосилась по сторонам. Пронеслось перед глазами: злые мальчишки, ржут над свежевыдуманным извращенством, точно вдвоем или втроем, чтоб не страшно и было перед кем выебнуться… и Фуня, грустно глядящая на остановку. Со слезами или просто злая. Мне должно быть все равно, но какого черта?. Нет.

Почти все равно. Отдерут же.

[Dee]

Яркие желто-красные листовки, подъезд первый, пятый; дома номер 14, 16 (бульвар Днепровский, впрочем, нихера не бульвар), на каждом подъезде наклеить по одному, минус сколько? В рюкзаке еще полторы сотни. Сколько секунд на одно? Порывы ветра не дают перевернуть лист, вымазанная в клей сторона никак не прилепится к дереву и ошметкам старой бумаги, вымазывает мне пальто.

Черрт!

Чистить поспешно рукав, в который раз уже. Солнце подло скрылось , серый ветер метет улицу.

Получилось. Перевернула, шмякнула о доску, разгладила выше уровня глаз. Годится.

Где бы еще прилепить.

Агаа, доска объявлений, большая, посреди двора и очень уместная. Гладкий асфальт, ну наконец-то. Качусь под уклоном вниз на роликах в пятках, ищу себе место. Рядом с курсами английского, пропавшей кошкой и прочим неброское, но живое «окна ПВХ». Машка… Машка расклеивает такие маленькие объявки, формат А6, черно-белый. Уже и телефонов не осталось, а висит. Привет тебе, Машка.

Клею свои яркие, приметные немецкие окна прямо на курсы английского. Обойдутся.

Машку однажды поймал милиционер за этим делом, спрашивает: «что такое?» а она ему – мне тринадцать лет, отпустите… Хотя ей 16 или 17. Сработало!.. Интересно, а что я скажу. Если что.

На первом подъезде дома девятнадцать Машка. И номер двадцать тоже. Ага. Ей платят еще десять тыщ за каждое окно, которое заказали по ее объявкам. Так она говорит. Здорово ей.

А я клею: на компьютеры, на дату отключения горячей воды, на ремонтные работы, привет Машка, на английский и математику…

А может, и не Машка. Может, она там не одна работает. Надо спросить в среду, была ли она в этом районе. Или не спрашивать. Пусть будет Машка.

Хрен с ней.

[Dee]

глава III

В чем измеряется удельная вязкозть клея ПВА?

Что вы думаете о царапинах у вас на руках?

Как насчет внезапного ветра и острых стрел мелкого дождя?

Я точно знаю, сейчас вот-вот что-то начнется , и я тороплюсь. Вот их не было, вот они есть, мои желтые бумажки, шелестящие на нарастающем ветру. Улицы пусты по-прежнему, даже старушечьего дозора на лавках нет, так что никаких приставаний и угроз. Мы, впрочем, не одни.

Я кого-то преследую. 15й, 24й дом, везде он со своим большим предложением. Компьютеры. Крупные отрывные листки с телефонами и скидкой предъявителю в 5%. Удивительно. Я клею сверху. Я это не потому, что хочу отнять у тебя работу, чувак, просто такие правила. Тот, кто занимает слишком много места, должен уступить.

И этот дом тоже. Новые, отглаженные, матляются на ветру, но сидят крепко. Потому что проткнуты скобой. Специальным устройством, стреляющим скобами. Как гвоздями. Таким обивку пришивают к мебели.

Я клею так, чтобы закрыть основную часть отрывных скидок, ту часть, которую нужно взять с собой. Оба объявления теперь сидят смирно. Я оглядываюсь. Компьютерщик…

22 года, коротко стрижен, идет быстро, объявлений много, рюкзак тяжелый, и не только потому, что большого формата, не стал бы ты нечестно крепить по два на место одно? Что же ты?

Очень высокая скорость. Ну еще бы.

Два-три мазка крупной кистью соревнуются с холодным огнестрельным оружием с поражением на короткой дистанции.

Он опасен. Точно тебе говорю.

Ветер усиливается. Дольше держу клей. «Ну как ты? Крепко сидишь?» - убираю руку. Ветер как раз на секунду стих. – «ну, думаю, дальше справишься сам. Бывай…»

В этой жизни я узнала, что круглые гладкие столбы лучше грубых и квадратных. Теперь я люблю их.

Я иду по его следам. Смотрю туда, куда смотрел он – на пустую шершавую дверь подвала, а я – на него. Привет. Царапины на моих ладонях – от твоих скоб.

Ветер стихает, начинается мелкий дождь. Лицом чувствую холод, щурюсь, спасая глаза. Я не прячусь под сухим козырьком. У меня нет времени, но там хорошо, там будут жить Немецкие окна несколько дней. Или пару часов… смотря сколько каждому из них осталось.

Ты, Компьютерщик, это зря. Не надо всех этих скоб, не надо большого формата, я и так знаю, какого цвета твои волосы, хотя мы и не виделись. Не надо, ладно? Я сильно отстаю…

Там, где его нет, сидели старушки на лавках. Он мог знать, ему могло быть все равно, его здесь нет, потому что объявление сорвано, ведь этот надоедливый кусок бумаги так просто сорвать, взять пальцами, и… резким движением сдернуть. Скомкать, выбросить под чье-то окно. Освободить место.
Несколько часов до того момента, как стать никому не нужным. Время пошло.

Ненавижу тебя, Компьютерщик.

[Dee]

...иду и клею прямо на лицо Компьютерщику, на магазин, на столб.
делать нечего.
какой-то гражданин видит, как я укутываю круглый столб от наступающего мороза, видит, как мчусь к его родному подъезду и хрипло кричит, чтоб я валила отседава, что никому не нужны "эти ваши", что вон, доска объявлений в соседнем дворе, туда и клей "свои", а сюда не надо чтоб, а я ему: "дык это ж..." я бы может и объяснила бы ситуацию доходчиво, но гражданин слушать не желает, говорит "все, свободна!", а я ему через плечо - сам свободен!..
.....
граждане своих уютненьких бетонных ящиков, отделанных дермантином и старыми коврами, не хотят, чтобы их кусочек ДСП, с такой нежностью прилепленный когда-то к двери подвала, был загажен какими-то бумажками никому не нужными, даже если оне (граждане) не от лица всего подъезда говорят, а только от своего, гнусавого и охрипшего от тысячи лет праведного негодования.... да что там, граждане хотя и не против, но мотивируют это тем, что, мол, работники ЖЭУ Жалуются: негде поклеить уведомление, что горячую и холодную воду отключают, свет, газ и забирают стиральный порошок на нужды партии, всё поганые Расклейщики загадили, Негде, товарищи, всунуться даже.

вот что я вам скажу, граждане. вы это мне, смотрите. мне глубоко насрать, что вы думаете себе по поводу того, чтоб поставить новые Немецкие окна пластиковые мильонов за пять, но зарубите себе на носу, что когда товарищ Александер проверять приедет, чтоб всё мать вашу на месте висело!!!!!!! или я клею не пожалею, а отрывать будете вместе с дверью.

всё ясно?!

[Dee]

а вот еще был стратерически важный (квадратный, с**а) столб, который я некоторое время простодушно подпирала на ветру, пытаясь дождаться, пока клей возьмется, тут слышу - сзади дети копошатся, малые такие, на качельках-перевесах. лопочат, обсуждают мою 'конструктивную' деятельность.

ну я такая улыбка до ушей (настроение хорошее было), подхожу к ним, вытаскивая из сумки два листка, протягиваю им: "тебе, и тебе".

те неохотно приняли, обсудили и дружно побежали к родителям у подъезда. я была уже далеко. объявку, сорваннную ветром, я подобрала и отправила в канализацию.

лепя на транформаторную будку, подумала, а что подумали родители.

[Dee]

спасибо вам... я уж думал, совсем никого не удивлю здесь))

[Dee]

я себе за семнадцать лет
нажила сотню, тысячу нажила
врагов.

вас, среди вас, узких
я кого ненавижу больше?
вас, среди вас, я
не хочу никогда видеть,
ни сегодня вас, ни вчера.

среди вас, тысячи,
те, что вчера
были -
уйдите с дороги
те среди вас, кто меня
поставил в строю лишней

вы, среди вас, вчерашние и сегодня,
уйдите из моей головы,
не являйтесь мне на пути, ибо
загораживаете мне солнце.

глаза свои за волосами
спрячьте
губы свои
закройте
спать мне не мешайте
те среди вас, легионы,
что следами своими грязными
мой любимый асфальт
топчете.

я за семнадцать весен
грязи солнечной натерпелась
вам в этой грязи не место,
прочь из моей головы, сволочи.

[Dee]

Действие происходит в...
Действие происходит на...

Я блуждаю где-то ночью в военном городке.
В голове неприятный никотиновый смог. Несколько минут, пьяные люди…
- Девушка, извините!..
- Не извиняю!!
- Извините.. – настойчиво.
- НЕТ! *эхо*…

Несколько минут, я забралась на старые турникеты, где двенадцать лет назад делала подъем с переворотом.
Несколько рук, я пускаю кольца дыма, моя голова тонет.
Я кричу:
- Смерды!!!
Я убегаю.
На кухне: «Ну скушай».
Рвотные позывы.
Чудесные ваши профили в трильяжах и запах лака для волос, помады и чего-то еще неестественного.

Музыка; я плавно размахиваю руками, представляя себя в жидком вакууме.
Я кричу.
Где-то на день раньше или позже,
Свешиваясь из окна балкона, завернутая в одеяло и собственные слезы, я кричу в него, думая, что оно подавляет звук.
«Ну что же ты?»
- Давай поиграем. – говорит он кому-то еще. я не могу это выдержать.
Я *вздох* кричу.

А сегодня, здесь,
Я убегаю,
Я убегаю.
Шлепаю босыми ногами по остывающему асфальту.
Действие происходит в…
Нет, но позвольте.
Действия не происходит.

Мои руки на турникетах, я сижу и засыпаю на собственных коленях, ночь, блуждания где-то в военном городке. Мои руки пахнут мужчинами. Мои руки как руки отца, первое и самое главное, что я о нем помню. Державшие сигареты, оставившие свой запах. Свой вкус от поцелуя на ночь.
И кисловатый привкус железа. Я не сразу поняла, как мне это нравится.

Теперь я курю
И прикладываю пальцы к губам.
Теперь я ношу штаны и капюшон и целую женщин, и все мои мужчины курили, и я вдыхала этот запах прямо с ладоней, твоих ладоней.
Твоих пальцев и возле твоих сухих губ.

Дай мне свои руки.

Мои руки на турникетах, я скатываюсь вниз. Я в темноте – ритмично иду, делая шаг вперед, два назад. мои глаза привыкли к темноте. Мобильной связи здесь нет, военный городок, спрятанный в лесу, четыре пятиэтажки и в час ночи я звоню, я пытаюсь что-то сказать.
Я набираю номер,
Я набираю номер.
Гудок, женщина-автоответчик.
Я иду по единственной автодороге в город, десять метров, снова набираю номер, гудок, женщина-автоответчик.
Я иду куда-то в темноте и если вынуть наушники, провода над моей головой звенят.
Страшно.

Шаг вперед, два назад, эй!
Сделай громче, и ни шагу со страшной дороги в лес.

Там, где я была, далеко, куда через все это слишком легко пройти, и здесь я как в изоляторе, место для сбора себя по частям, ты, как всегда
Не имея значения,
Подними голову.
Подними голову, я поздравлю тебя с полнолунием. Подними голову, выпусти дым. Подними меня с пола, твое небо третьего этажа.

Я шлепаю босыми ногами по теплой дороге, иду все дальше в темные деревья, в город, и верю, что через несколько метров я поймаю мобильную связь.

[Dee]

не буду создавать отдельную тему для стихов, ибо их не столь много для этой цели..

Как только руки твои станут
Оставлять на стенах следы
С языка будут капать слова
Как только тело твое захочет владеть другим телом
Как только встанешь ты на колени
И согнется спина

Кто-то заставит тебя смотреть в лес
Но ты не смотри
В лес захочешь пойти -
не ходи.

В лесу человек в костюме с дырами вместо глаз
Господь тебя не приведи
За ним пойти
Как человек в костюме с дырами вместо глаз
С клювом вместо лица
Заменит тебе отца,
И друга, и брата
Заменит врага.

Постель его - сырая земля
Ты не ходи за ним
Босиком не ступай по иглам.
Не смотри как он снова выиграл
Не ложись
На душистый мох
И не дыши впервые
Во всю полноту своих легких
В которых уже земля
Не чувствуй, как лезут змеи
Во чрево, и черви в твоих глазах
Застывших от восхищения

Смотри теперь, как в волосах твоих
Мертвых, растет розмарин
И как пальцы твои обвивает хмель
Тот самый, что эти руки
Ко рту подносили и пили

И как тебя здесь никто никогда не найдет
И грязь твоих мыслей станет глиной
Мужду твоих зубов

[Dee]

баллада о светоносце, присутствует ненормативная лексика

Скрытый текст

Утро первого мая
Огласилось бесстыжими воплями:
Что же такого случилось?
Нахуй идут люди толпами!

Нахуй идут пролетарии
Нахуй идут буржуа
Свет новорожденного мира -
Нахуй - и все дела!

Молодое светило науки
Печать таланта стоит на нем
Раз в тебе так много света - Постой городским фонарем!

Нынче стало особенно модно
- в некоторых узких кругах
Бросить все и кинуться в омут
Принимая чужой догмат

В часы пустоты и отчаяния
Талант ратует за рационализм
С инструментами для трепанации
И набором отличных клизм

И вместо слова поддержки
вас с наслажденьем нагнут
"Клизмы животворящей правды"
Соц-институт

Желаете, чтобы дала я вам
Качественный отпор?
Для этой цели есть у меня
Безупречно острый топор!

Им я безжалостно поотрубаю
Пальцы грязные ваши и языки
А не я, так прочтет вам последнюю проповедь
Святой Иезекииль!