Серия восьмая: «Охотник и жертва»

Пробуждение оказалось ужасным. Первым из пяти чувств к Анкелю вернулось обоняние: он отчетливо ощутил запах сырости, гниющей соломы и плесени. Затем вернулся и слух. Множество шорохов доносилось со всех сторон, сотни маленьких существ копошились внутри жуткого тюфяка, обшитого потемневшей от времени, полуистлевшей мешковиной, и ползали по грубым каменным стенам.











Медленно поднявшись с грязного каменного пола, граф поежился от холода и с удивлением обнаружил, что его лишили рубашки. Для чего это было сделано, оставалось только гадать, но предположение, что Матеуш страдает тяжелой формой клептомании, отметалось сразу, а значит, стоило опасаться самого худшего, тем более и кандалы, свисающие с потолка, оказались здесь явно не случайно. Подумав об этом, вампир снова поежился, но на этот раз уже не от холода.



Тем ни менее, нужно было что-то предпринимать для своего спасения, для начала хотя бы как следует осмотреться.
Вздохнув, Анкель с отвращением обвел взглядом свое мрачное узилище. Чугунные решетки до самого потолка, увесистые замки, да и еще отвратительный запах серебра. Все черные литые прутья были покрыты тончайшим слоем этого гадкого металла. Вампир уже почти ощущал, как у него начинает неприятно зудеть кожа. Подходить близко к такой преграде, а тем более касаться ее, совсем не хотелось, значит, и о том, чтоб самостоятельно покинуть клетку не могло быть и речи.



И в довершении всего этого, каждый угол чудовищной камеры украшала густая паутина. С раннего детства граф де Ля Морт больше всего на свете ненавидел пауков, а тут их было как минимум пол дюжины.
«Мда…» - мрачно подумал он – «Даже в клетках отцовской башни и то было комфортнее… кажется…»



Анкель совсем приуныл, осознав, что впервые в жизни сам оказался на месте пленника, а если принять во внимания столик, уставленный угрожающими орудиями пыток, то, скорее всего, еще и жертвы.