Даже не одарив мужественную девушку благодарным взглядом, вампир припал губами к ее ране, жадно всасывая драгоценную жидкость.



Но его жажда была столь велика, что маленький парез не мог утолить ее достаточно быстро, и тогда, не в силах думать не о чем кроме крови, Анкель вонзил клыки в хрупкое запястье, чувствуя, как боль пронзает тело Анны, заставляя ее содрогнуться. Но она даже не попыталась отдернуть руку.



Кровь наполнилась еще более влекущим и опьяняющим вкусом, вампир чувствовал, как с каждым новым глотком к нему возвращаются силы, это было удивительное, прекрасное ощущение вновь обретаемой свободы. Однако Анна уже начала слабеть, он слышал, как замедлился ритм ее сердца, и хотя жажда еще не была полностью утолена, граф нашел в себе силы остановиться, ведь теперь он легко мог найти любую другую жертву, энергии для этого вполне хватало.
Вампир резко оторвался от израненного запястья Анны и она не смогла сдержать болезненный стон, но теперь Анкель уже слышал ее мысли. И не смотря на боль, девушка была рада, что смогла помочь, и сейчас она смотрела ему в лицо потрясенно, словно увидела чудо.



И действительно, за несколько секунд с мертвенно-бледного лица вампира исчезли все следы истощения, в глазах пропала краснота, и губы вновь обрели цвет. Теперь граф де Ля Морт снова стал похож на того прекрасного юношу, что явился Анне во сне, и которого она полюбила.





Поднявшись на ноги, Анкель вздохнул полной грудью, и только теперь взглянул на хрупкую девушку, что зажимала ладонью кровоточащую рану. Таким бледным стало сейчас ее нежное личико, но все же она слабо ему улыбалась.
- Мой бедный ландыш… – с искренней нежностью прошептал граф, и привлек девушку к себе. Коснувшись ее руки, он остановил кровь, а, проникнув в разум, заставил уйти боль и дрожь от слабости и нервного напряжения.



- Я люблю тебе, Анна… Уходи со мной! – умоляюще выдохнул он, склонившись к самому ее уху, - Тебе будет нечего больше бояться и ты никогда не испытаешь не в чем нужды! Прошу тебя, не отказывай мне, теперь тебе опасно здесь оставаться, Матеуш может сурово наказать «грешницу» за спасение вурдалака.



Услышав упоминание об отце, Анна вздрогнула, но все равно, как прежде, отрицательно покачала головой.
- Нет.

На лице Анкеля отразилась тревога и растерянность, настрой её никак не говорил о вере в милосердие Матеуша, но уверенность в отказе не поколебалась ни на миг. И он не мог понять почему, напоив собственной кровью, она все еще отказывалась принять его совершенно искреннее предложение.



- Тогда просто уходи отсюда, - помолчав пару секунд, сказал он, - Я готов оставить тебя навсегда, если ты попросишь, но не оставить в опасности. Я помогу тебе сбежать и никогда более не потревожу!
Последние слова были не вполне искренними, но Анкель уже начинал приходить в отчаянье от необъяснимого упорства девушки. Ведь что теперь держало ее от последнего шага в его объятия, было совершенно не ясно.



- Я верю вам, - ответила Анна, - Но я остаюсь, а Вам уже нужно идти. Пожалуйста, не держите на меня зла, и оставьте жизнь моему отцу. Он не ведает, что творит.