Услышав это, граф нахмурился, приговор маньяку-священнику он уже давно вынес, но отказывать в просьбе спасительнице было не хорошо.



- Будь, по-твоему, дитя, даю слово дворянина, что я не причиню Матеушу никакого вреда… - мрачно произнес он и мысленно добавил: «Однако я не могу нести ответственность за своего отца, который выпотрошит этого выродка намного искуснее, прежде чем тот успеет причинить вред тебе, глупышка!»

Тем ни менее пришло время прощаться, Анкель уже слышал отдаленный шум толпы, который был еще слишком тих для слуха смертного.

- Мне пора идти, Анна… - грустно произнес он, - Но не бойся, крестьяне не ворвутся в церковь и не обидят тебя, а если Матеуш решиться поднять руку на дочь, позови меня мысленно и я услышу твой зов, ибо теперь мы связаны кровью.



После таких страшных слов, побледневшая от слабости девушка вздрогнула и пошатнулась, но граф успел поддержать ее и, обняв, прижал к своей груди.



- Мой милый, белый ландыш… - нежно прошептал он, заглянув ей в глаза, на гипноз у вампира уже хватило бы сил, но он не понадобился. Анна скромно опустила веки, позволив увлечь себя в поцелуй, «прощальный», как она сейчас полагала.







Наконец, оторвавшись от губ возлюбленной, граф в последний раз заглянул ей в глаза, они были очень печальными и блестели от слез.





Больше тянуть с расставанием, Анкель не стал, так как ему еще нужно было успеть разогнать толпу и подкрепиться как-нибудь молоденькой крестьянкой, а потому пора было лететь.



- До свидания, мой ландыш… - ласково, но уже без грусти в голосе прошептал он, и обратился в летучую мышь.