Утро выдалось солнечным, как впрочем, почти всегда в этом благодатном крае. Рональд привык начинать свой день с чашки крепкого черного кофе без сахара и получасовой конной прогулки, но этим утром он ограничился только кофе. Уж слишком ему не терпелось повидать молодого Тима Рокстана, и получить от него столь желанную информацию. Настроение у Нортфила было отличное, он быстро шел по залитым солнцем улицам Порт Рояла, звонко постукивая тростью о булыжную мостовую, и даже едва слышно насвистывал себе под нос какую то мелодию.
До форта от того дома, где он сейчас квартировал, было совсем не далеко, так что до тюрьмы Рональд добрался всего за десять минут.
Двое одетых в красные мундиры солдат сопроводили лондонского чиновника в уже знакомый ему коридор. И Рональд бодро зашагал к нужной камере, однако она оказалась пуста. Нортфил остановился, в недоумении глядя на распахнутую решетку. Но через пару мгновений уже опомнился и строго спросил у стоящего рядом солдата:
- Здесь вчера находился заключенный - Тим Рокстан, где он сейчас? – Нортфил едва сдерживал гнев, а в сердце закралось недоброе предчувствие.
- Мистер Арчер пришел пару часов назад и приказал отвести пирата в камеру для допросов. – Поспешно ответил солдат, напуганный гневом высокого начальства.
- Что? – не поверив своим ушам, переспросил Нортфил. – По какому такому праву?!
- Никак не могу знать… - солдат растеряно пожал плечами.
- Немедленно проводите меня в камеру для допросов! – резко приказал Рональд.
И быстро зашагал вслед за бледным от страха солдатом.

Камера для допросов находилась в самом дальнем конце коридора, за тяжелой дубовой дверью, изнутри, зачем-то, обитой войлоком. Лишь войдя в это отвратительное помещение, Нортфил догадался, что грубая ткань служит здесь звукоизоляцией.
Камера была просторной, Рональд окинул ее быстрым взглядом и невольно содрогнулся. Это была настоящая камера пыток.
На ближайшей стене висела семихвостая кожаная плеть, с концов которой еще капала свежая кровь. Возле этой же стены, прикованный за руки к вмурованным в камень цепям, стоял Тим Рокстан. Рубашки на нем уже не было, и всю спину молодого пирата покрывали глубокие кровавые борозды. Было видно, что он едва держится на ногах, и только благодаря тому, что прикованные к стене руки не дают упасть.
Нортфил почувствовал, как кровь отлила от лица, он был в бешенстве от самоуправства сотворенного Арчером.
Сам следователь криминальной полиции тоже был здесь, он стоял у небольшого письменного стола, держа в руках несколько исписанных мелким подчерком листов бумаги.
- Как это понимать, мистер Арчер?! – едва сдерживая гнев, сквозь зубы процедил Рональд.
Следователь бросил на него мрачный взгляд и, вздохнув, приблизился к бледному от ярости молодому чиновнику.
Прикованный к стене юноша слабо застонал.
- Снимите его и отнесите в камеру – сердито приказал Арчер солдатам, а затем вновь повернулся к Нортфилу.
- Так, что это значит?! Как вы посмели пытать моего заключенного?! Это варварство! Вы…вы… - Рональд не закончил фразу, не сумев подобрать подходящий эпитет.
- Выслушайте меня, мистер Нортфил – очень серьезно произнес Арчер – Вот здесь, на этих листах…
Он протянул Рональду бумаги
- Подробно изложены все сведения, которые вы вчера хотели получить от этого парня, так что теперь вы свободны от вашего слова. Так, как пират рассказал все это мне.
В этот момент солдаты, держа за руки, проволокли мимо них несчастного Рокстана, обессиленное тело которого била дрожь. Парень уже даже не мог стонать.
Нортфил отвернулся, чтобы не видеть его искаженное болью лицо, в зеленых глазах парня больше не было прежних веселых искорок, теперь в них читался только страх.
- Зачем вы это сделали?! Он бы и так все мне рассказал! Зачем понадобилась эта бессмысленная жестокость?! – Рональд больше не мог подобрать слова, чтобы выразить свои эмоции.
Арчер нахмурился.
- Должно быть, вы считаете меня зверем… - задумчиво пробормотал он – Однако доношу до вашего сведения…
Голос следователя неожиданно стал твердым и решительным
- Что нам выделяется только определенное количество помилований в год. Я каждый день имею дело с преступниками и отлично разбираюсь в людях, этот парень был хитрым и лживым прохвостом, он запросто мог вам соврать. Однако под ударами плети он точно рассказал все что знал. А в одной из камер этой тюрьмы сейчас сидит женщина, тридцати пяти лет, мать четверых детей. Нищая торговка рыбой, зарезавшая своего мужа – пропойцу и дебошира, который избивал ее в течение многих лет. Ее приговорили к повешению, то помилование, которое вы обещали этому пирату, наверняка отнявшему жизни десятков невинных людей, я хотел отдать ей. Чтобы не оставить четверых малолетних детей сиротами. Что вы на это скажите, мистер Нортфил? Все еще считаете меня зверем? – его ясные голубые глаза пристально смотрели в лицо Рональда, и тот невольно опустил взгляд.
- Может, вам не понравятся мои слова, – с грустной иронией продолжил Арчер – но я все же скажу. У нас с вами грязная работа, а нельзя, простите, копаться в дерьме и не запачкаться. Так не бывает, мистер Нортфил.
Он вновь протянул Рональду протоколы допроса.
- Вот, возьмите, там много интересного… А теперь извините меня, пойду домой, я сегодня еще не завтракал.
Рональд взял бумаги и сглотнул подступивший к горлу ком. Его чувства и мысли путались, но гнев, который всего несколько минут назад полностью захлестнул душу молодого чиновника, рассеялся без следа.

КОНЕЦ.