ЛЕТАЮЩИЙ В НОЧИ

У смертных это могут только дети,
Которых крали феи по ночам
И возвращали в спальню на рассвете…
А бабушка, рассерженно ворча,
Трясла за плечи внука-лежебоку,
В испуге щупала вспотевший лоб
И видела - дитя не слава богу:
Распухло горло, вялость и озноб.
Терпя укусы шерстяного шарфа,
Он пробовал вернуть недавний сон…

Дул ветер. И он, как эолова арфа,
Вибрацией радостной был заряжен.
Окно распахнул, побарахтался в шторе,
И зная, что будет, ступил на карниз -
Их двор грязноватый наполнился морем,
И светлые волны расчесывал бриз!
Он долго летал над сверкающей рябью,
Он долго висел над скоплением крыш;
Лишь в сумерках начал спускаться, озябнув.
Вдруг слышит, его окликают: «Малыш,
Мы здесь!» В небольшой комнатушке чердачной,
Обнявшись, глядят на него из окна -
Мужчина приветливо, женщина мрачно.
Она усмехнулась. Зубов белизна
На миг показалась пугающе близкой,
И терпким – дыхание алого рта.
В зрачках отразились два тлеющих диска
Огромной луны, и легла темнота
Ему на лицо шелковистой повязкой.
- Оставь ты мальчишку, не видишь, он мал! -
Прикрикнул мужчина. И, потный от встряски,
Лицом, как в сугроб, он в подушку упал…

Кошмары детские! Но не забыты
Полеты, поцелуи и клыки.
Задумавшись, бормочет он сердито:
«Все это бред. Ангина. Пустяки!»