РИТУАЛ (из сборника рассказов "Интерлюдии Хаоса")

[Luciy Kellebra]

Яподымаю правую руку так, что ладоньоказывается перед моим изможденнымлицом. Медленно словно движение каждогосустава причиняет нестерпимую боль, яначинаю сжимать свою руку в кулак. Янаблюдаю за этим процессом не в силахвздохнуть, словно передо мной, из небытия,зарождается вселенная. Движение такзаворожило меня, что незаметно я сжалруку так сильно, что сквозь пальцыначинает сочиться кровь. Я не чувствуюболи, я полностью сконцентрирован напредстоящем ритуале.
Медленноснимаю с себя всю одежду, за долгий деньпропитавшуюся моим запахом. Снимая ссебя последний клочок материи, я ощущаю,как легкий ветерок ласкает кожу на моейспине. От этого я ощущаю молниеносныйприлив сил и чувство упоительной свободы,от этого начинает кружиться голова. Носознание мое остается все таким жесосредоточенным. Какое-то время я простостою, обнаженный и наблюдаю, как лунныйсвет падает на мое обнаженное тело.Такое ощущение, что погрузился всовершенно иной мир. Мир, в котором несуществует времени. Мир, погруженный вбесконечный вакуум. От этого ощущенияя испытываю, какой-то особый комфорт.
Черезнекоторое время я перевожу свой взглядс луны, и озираю окружающую местность.Повсюду, вокруг меня, исполинамивозвышаются могучие стволы вековечныхдубов. Они словно стражники, обступилименя и не дают ни одной живой душе пробитьих надежный барьер. Я нахожусь намаленьком пяточке свободного отрастительности пространства, и ощущаюсебя человеком, стоящим на самом днеколодца. Поднимая голову, я снова вижулуну, а еще мириады звезд, ярко мерцающихво тьме. Чувствую себя песчинкой на днеокеана, так я не значителен в масштабахвселенной. Передо мной сверкают тысячимиров, дразня, своим богатством икрасотой, в то время как я не могудотянуться до них. Постепенно ко мнеприходит чувство, что уже пора начинатьритуал.
Ямедленно достаю из рюкзака, которыйлежит у моих босых ног, мантию алогоцвета. После того как мантия надета, яначинаю не спеша чертить магическимпосохом, который изготовил сам заранее,пентакль. Он получился довольно большой.Достаточно большой, что бы я уместилсявнутри него. Каждый конец его венчаютруны силы. Напротив каждой руны горитсвеча. Не спеша проверяю, правильно всели я сделал, ровно ли начерчены линии.Убедившись, что все правильно, я достаюиз рюкзака амулет в виде такого жепентакля, сделанный из чистого золота.Не спеша одеваю его на шею. Из того жерюкзака появляется старинный свиток.Я стараюсь держать его как можно нежнее,поскольку боюсь, что от малейшегонеловкого движения он обратится в прах.Для проведения ритуала все готово.Осознание этого приходит с непередаваемымураганом чувств, начиная от счастья иэйфории, заставляющих мое тело битьмелкой дрожью от удовольствия, доненависти и грусти, возможно, от сожаления,что мне более не суждено жить прежнейжизнью. Я кое-как справляюсь с этимбешеным порывом чувств, сохраняя прежнююконцентрацию на ритуале. Все-таки годытренировок не прошли напрасно.
Передтем как пересечь границу пентакля, яоборачиваюсь назад, и последний разоглядываю мир окружающий меня. Оностается все таким же неизменным,погруженным во тьму поздней ночи.Мысленно попрощавшись с ним, я делаюглубокий вздох и иду навстречу своемубудущему.
Вставточно в центре, магического знака,закрываю глаза, делаю еще один глубокийвдох. Необходимо расслабить свой организмдо максимума, необходимо полностьюраствориться в небытие, в бессознательном.Необходимо на время уничтожить свое я,свою личность. Постепенно я замедляюдыхание, так, что практически не ощущаюего. Пульс отбивает удары все реже иреже. В какой то момент я не чувствуюног под собой. Я парю в невесомостиглубокого космоса. Вселенная уже некажется такой далекой и холодной. Онаобволакивает мое сознание, словно теплоеодеяло, создавая почти божественныйкомфорт. Мои мысли стараются запутаться.Словно потерявшиеся беспризорные псы,они объединяются сначала в небольшую,но стремительно растущую стаю, с явнымнамереньем разорвать девственное теломоей концентрации, растащить аппетитныекусочки моего внимания по углам, что быпотом вдоволь насладиться ими. Но нетут-то было! Моя способность к концентрациилишь изначально кажется робкой изастенчивой жертвой. Под этой маскойскрывается куда более мощное тело, состальными мышцами и зверским нравом,закаленными в течение длительныхтренировок.
-«Ловушка сработала, хозяин!» - колючийвзгляд падает на псов, сначала такихбесконечно сильных, но в одно мгновениеутративших свой пыл и превратившихсяв кучку поскуливающих щенков.
Водно мгновение шафки разлетаются вразные стороны, словно кегли от мощногоудара шара моей силы воли. Попискивая,они забиваются в темные углы. Черезкакое-то время из темных закоулков моегосознания раздается слабое рычание. Онипросто затаились и ждут, когда охранникзазевается. Они всегда будут ждать.
Постепенноглаза, которые когда то были моими,открываются и сморят на свиток покоящийсяв руке, которая когда то была моей. Неосознавая своих движений, я заглядываюв свиток. Слова, которые изначальночитались с трудом, предстают предо мнойкак ни чем не замутненное стекло,пропускающее через себя кристальночистый свет истины, и могущества.
Язаставляю сконцентрироваться напрочтении заклинания. Сначала нескольконе уверенно, я начитаю читать свиток.Абсолютно отвыкший от звучания своегоголоса, я нахожу его посторонним иотталкивающим. Словно слушаю его состороны. Дочитываю последнюю строчку.Постепенно появляется легкое покалывание,теплом разливающееся по всему телу.Энергия достигает своего пика, постепеннозаполняя каждую частичку моего тела.Ее срочно необходимо освободить изавешать ритуал.
Отбрасываясвиток, словно порванную половую тряпку,я не спеша достаю из складок мантииритуальный изогнутый нож, тоже изчистейшего золота. Какое-то время япросто взираю, как клинок одинокосверкает в свете луны, и ее верных детейтускло переливающихся на небосводе.Внезапно сила, переполняющая меня,достигает максимально возможнойконцентрации. Словно голодный лев, онапытается вырваться из жалкого материальноготела, которое, по сути, является психическойБастилией, Эльбой моего сознания, изпоследних сил сдерживающей разбушевавшегосяимператора вдали от его родной земли.
«Земля!»- это слово проноситься в сознании,которое когда то было моим, достигаяскорости сверх звукового заряда.Достигнув цели, он разрывается на тысячимельчащих вспышек, отчаянно взывающихк действию.
Сотсутствующим выражением лица, и, с неменее отсутствующим, состоянием души,я хватаюсь за кинжал по удобней, имедленно подношу его к ребру ладони,которая когда-то была моей. Задерживаясьна мгновение, я любуюсь бликами на острееэтого безмолвного проводника, служившегомного столетий для отправки душ запределы ограниченного материальногоуровня. Постепенно я прощаюсь со всем,что мне довелось прожить за короткийотрезок времени, называемый молодостью.Заявление об отказе, на право собственностисмертной жизнью подписано, и пораполучить обещанную плату.
Ямедленно подношу ритуальный клинок ксвоей руке, и постепенно начинаюнадавливать острием все сильнееупирающимся в мягкую плоть. Раздаетсялегкий шлепок, и клинок постепеннопогружает свой единственный клык всеглубже, попутно рассекая мою ладонь.Погрузившись на достаточную глубину,безжалостное орудие начинает горизонтальнодвигаться в мою сторону, расщепляя реброладони, словно плоть состоит из взбитогосливочного масла. Я не испытываю боли,полностью поглощенный процессом.Достигнув намеченной точки, интервентв моей плоти, решает покинуть зону боевыхдействий и, с едва уловимым чавкающимзвуком, оставляет место зачистки,заставляя мои едва уцелевшие нервныеокончания взвыть от боли.
Следомза ритуальным клинком, мое тело начинает,покидает кровь, выпадая мелкими каплями,стремящимися воссоединиться с приемнойматерью землей, которая иногда бываеттакой сырой и холодной.
Словнозверь, нашедший выход из глухой клетки,сила начинает покидать мой организм,смешиваясь с каплями крови. Красныесестры, не собираясь замедлять ритм,мерно отстукивают незамысловатый напев.Глядя на них, я вижу каждую миллисекундупродвижения каждой капли на пути квечному упокоению в сырой земле. С каждойсестрой упавшей на землю, я переживаюцелую жизнь, со своими взлетами ипадениями, с началом и логическим концом.
ПроизнесяСлово Силы, я скрепляю контракт, имедленно опускаюсь на колени, прижимаякровоточащую ладонь к грунту. Словномогучая река, кровь покидает телеснуюоболочку, впитываясь в землю со скоростьюсвета. Жизненная энергия, как и положенонезваной гостье, покидает меня. Эгоистичнаястерва, с присущим ей темпераментом,громко хлопает дверью. Через мгновениея понимаю, что на самом деле, это последнийудар пульса гулко стукнул в ушах.
Обессилив,я неумолимо сливаюсь в поцелуе,заледеневших губ, с землей, все это времятерпеливо поджидавшей моего прихода.Медленно сжимая ее в объятиях, вкладываявсе оставшиеся силы, я начинаю ждать.
Отблесксвечей заставляет моргнуть, остекленевшиеглаза. Пламя, одним мощным толчкомустремляется к небесам, по мере своегопродвижения окрашиваясь в насыщенныйзеленый цвет. Достигнув пика, и пронзивверхушку самого неба, зеленый огоньначинает медленно покачиваться, всвоеобразном танце. Напрягая последниечастички стремительно угасающегорассудка, я наблюдаю за представлением.Рана на руке постепенно зарастает, икрасные сестры возвращаются в роднойдом, тонкой струйкой проникая в мой рот,спускаясь по темному туннелю глотки,вплоть до самого нутра. Холодок пробегаетот осознания того, что они вернулисьабсолютно изменившимися, казалось этововсе не часть меня, и в тоже время нетбольшего родства, чем это. С последнейсестрой, алой капелькой проникшей в моетело, огонь прожигает огромные дыры взвездном небосводе, которые скрываютодну лишь непроглядную тьму пустотыбесконечности.
Помере того, как огонь наращивает темпсвоего неистового танца, дыр становитьсявсе больше. Со временем, последняячастичка неба сгорает, и все обволакиваетчернильная тьма. Она заполняет миризначального хаоса, за гранью трех тысячизмерений. Ощущаю как мое все ещеобессилившее тело, подымает в воздухневиданная сила. Обращая свой взглядна место предполагаемого источника, явижу перед собой дикую воронку энтропиинемыслимых размеров. Постепенно менязатягивает, внутрь бешеного потока нечем не обузданной энергии. Кажется, этойпляске не будет конца, она длитьсямиллион вечностей подряд.
Погружаясьвсе глубже на самое дно воронки, моесознание сливается с бесконечным потокомэнергии, заставляя меня полностьюраствориться в нем. Мое путешествиеоканчивается падением в воды бескрайнегоокеана. Вода в нем черного цвета, натянута,словно кожа на барабане - даже маленькаярябь не коснулась его вечно молодоголика. Мое падение оставило поверхностьвсе такой же неизменной, словно гигантпоглотил меня, даже не поморщившись.Погружаясь все глубже в бездонные водымертвого океана, я ощущаю, как его водыомывают мои тело и душу, постепенноубаюкивая сознание. Позже я простоперестал существовать…




Римерийочнулся на полу заброшенного склепа.Он не имел ни малейшего понятия, каксюда попал. Тело его было холодным, и неестественно бледным. Хотя он совершенноне ощущал холода. Он вообще ничего нечувствовал. Медленно приоткрыв глаза,он осмотрел склеп, в котором находился.Хоть повсюду царила кромешная тьма,Римерий смог отлично все рассмотреть,вплоть до мельчайших деталей – «Словноаппарат ночного виденья!» - пронесласьшальная мысль в его еще не окрепшемсознании. Склеп был старым и абсолютнозаброшенным. Хозяева склепа уже давноуютно расположились в своих гранитныхгробах, обратившись в прах. Всего гробовбыло четыре. По двое с каждой стороны ввыдолбленных углублениях в стенах. Сводсклепа покрывала мозаика на темустрашного суда. Давно облупившаяся, ивыцветшая, она была тоже абсолютноникому не нужна, являя собой символразложения и увядания. Страшный суд былтакже похоронен вместе с обитателямисклепа. От этой идеи Римерий выдавил изсебя смешок, и поразился, насколько егоголос стал мягче, словно его уста смазалимедом. В попытке найти еще хоть какие-нибудьпризнаки видимого изменения своеготела он начал осматривать себя со всейтщательностью, на которую был способен.Подняв руки к лицу, он сразу же обнаружил,как сильно побледнела его кожа, но помимоэтого Римерия привлекли его ногти. Онинамного удлинились, стали заостреннымии невероятно крепкими. По сути это былоуже некое подобие когтей. Решив проверитьих на прочность, он медленно провел имипо стене, постепенно все сильнеенадавливая. Когти прорезали глубокиеборозды, пройдя сквозь штукатурку икамень как нож сквозь масло. Это заставилоРимерия рассмеяться уже во весь голос.Смех его зловещими волнами расходилсяпо стенам и потолку склепа. Окончивсмеяться, Римерий провел языком по своимзубам. Он сразу же наткнулся на четыревнушительных клыка по обе стороны своейверхней челюсти. Это было самым яркидоказательством, подтверждающим, чторитуал удался, и он теперь не принадлежитк миру смертных. Осознание этого поверглоРимерия в головокружительный восторг.Пьянящее чувство медленно растекалосьпо его организму, заполняя каждуюклеточку похолодевшего тела. Новорожденныйвампир, только что обретший крылья,начал медленно кружиться во тьме склепа.В головокружительном танце он возносилблагодарность своему эгоизму, подвигшемуего на этот крайне рискованный шаг, онпел беззвучный гимн тьме, укрывшейсвоего молодого сына в бархатныхобъятиях. Кружась, он возносился к самимнебесам, к бесконечности вселенной,которую он будет коротать в счастливомодиночестве. Римерий не заметил, чтокружась, он действительно возноситьсяк потолку склепа. Осознание того, чтоон парит, пришло к Римерию в тот момент,когда он столкнулся нос к носу спотрескавшейся гравюрой Иисуса напотолке.
-Еще один навык, - со смешком произнесРимерий. Стоя в пустоте, он медленнопоплыл от одной стенки к другой. Словнобеспечный турист в музее, заложив рукиза спину, он разглядывал каждый кусочекмозаики. Это приводило его в восторг.Своим вновь обретенным зрением Римерийвидел каждую деталь в этом второсортномпроизведении искусства. Дойдя до самоготемного угла, он тут же заметил огромнуюпаутину. Он часами рассматривал ее узор,любуясь нитями этого потрясающегосооружения.
Наконецустав от этого, Римерий спустился наземлю. Внезапно он ощутил ни с чемнесравнимое чувство голода. Такогоголода он не испытывал за всю своюкороткую жизнь.
-Необходимо выбраться из этой дыры ихорошенько перекусить, - облизавпересохшие губы, произнес Римерий. Вэтот момент он обнаружил, что совершенноголый. – Не проблема, позаимствуем усоседей.
Онначал вскрывать один саркофаг за другим.При этом он практически не ощущал ихнеподъемной тяжести. В трех из них онобнаружил лишь жалкие ошметки в видекучки праха. Со смехом опрокинув, словнопушинку, крышку последнего саркофага,он, наконец, наткнулся на то, что искал.Скелет, по-видимому, какого-то богатогочиновника, был одет в лохмотья, которыекогда то были элегантным костюмом.Осталась даже увядшая белая гвоздичка.Она была просунута в петлицу.
-Извини дружище, но мне он сейчас нужнее,- с этими словами Римерий аккуратно сняллохмотья и начал одевать их на своетакое же мертвое тело. Уже застегиваяпоблекшие бронзовые запонки, Римерийзаметил, что человек, носивший костюм,по-видимому, был на голову ниже него, ина много шире в плечах. И вообще самкостюм был настолько растрепан, чтопросто не представлялось возможным егоносить, не говоря о том, что бы куда-тоидти.
–Ничего сейчас мы это поправим, - Римерийна миг закрыл глаза и со скоростью света,вызвал в памяти своего умершего мозгазаклинание, о котором он даже недогадывался в дни своей смертной жизни.Тихо читая заклинание, Римерий одновременнопроколол когтем кончик левого указательногопальца, и капнул крошечную капелькучерной, словно сама ночь, крови на своеоблачение. Рана на пальце тут жезатянулась, что подвергло Римерияопасности сбиться с произношениязаклинания и снова рассмеяться, но егомозг работал словно часы. С точностьюхорошо отлаженного механизма он закончилзаклинание, отчеканив завершающий слог,и начал ждать. Сначала ничего непроисходило, но затем костюм началприобретать свою прежнюю форму. Казалосьнавсегда утерянные волокна ткани,появлялись из неоткуда, вновь занимаяпрежние место. Складки заглаживались,а прах и грязь бесследно исчезали. Дажегвоздичка вновь расцвела, а пара капелеквлаги красноречиво лгала о том, что еекак час назад сорвали. Менее чем черезминуту на Римерии сидел, словно по немусшитый новый костюмчик, лоснящийсясвоей новизной.
-Хотя не мой стиль, но все-таки лучше, чемничего, - усмехнувшись, сказал Римерий.– Ладно, пора отправляться на охоту, -при слове охота у вампира потекли слюнки,ему не терпелось всадить клыки в своюпервую жертву.
Онмедленно направился к выходу, насвистываякакую-то веселую мелодию. Через паруметров выход ему преградила тяжелаястальная дверь. Она была плотно закрыта.
-Как же, черт тебя дери, я попал сюда?! –недоумевал Римерий. – Хотя и это тожене проблема, - Он не стал задаватьсявопросом «как?» и «почему?», решивоставить их на будущее. В данный моменту него и так хватало забот.
Сложивпальцы в замысловатом знаке, Римерийусилием мысли начал выламывать дверь.Без каких либо видимых усилий с егостороны, в двери с глухим звуком появиласьогромная вмятина, затем вторая, третья,и дверь с чмокающим звуком, вылетела внаружу, попутно снеся пору гранитныхнадгробий.
-Простите ребята! – дико хохоча, произнесон, глядя в сторону разрушенных надгробий.– Видимо, какая-то сволочь заперла меняздесь. Ну, счастливо оставаться! - всетак же хохоча, он продолжил свой неспешныйпуть.
Завремя его отсутствия осень уже вступилав свои права. Желтая листва, опадающаяс деревьев, в изобилии встречающихсяна кладбище, мягким ковром легла насырую землю. Ночь еще была молода, и лунане успела достигнуть своего пика. Вместоэтого она осыпала серебром весь окружающиймир, зависнув над самым горизонтом.Многочисленные надгробия старогокладбища купались в холодном океанелунного света, безмолвно призываявсякого проходящего мимо о том, чтобыих не забывали. К сожалению, а может бытьк счастью, их зов все игнорировали.
Хотяобычный смертный мог быть абсолютноуверен в том, что кладбище не обитаемов своем безмолвии, словно поверхностьлуны, для Римерия оно просто кишеложизнью. Он слышал миллиарды звуков,издаваемых копошащимися червями вполуразвалившихся гробах глубоко подземлей. На расстоянии пяти сотен метровон видел во всех деталях, как жирнаякрыса тащит полуразложившийся палецпокойника. Тем не менее, это доставлялоему не поддельное удовольствие. Виденияпрошлой смертной жизни меркли дляРимерия перед миром, который он тольконачинал познавать для себя. Все в ночипредставлялось его незамутненномувзору вампира в кристальной чистотеновой реальности. Он погрузился в омутне виданных доселе ощущений с головой,доводя свое сознание до предела равногосостоянию медитативного просветления,когда его разум пронзал сотни мировразом. Постепенно он замедлял свой темп,лишь для того, что бы с возращением втелесную оболочку разогнаться сневиданной доселе скоростью.
Римерийтак и брел, шатаясь, словно пьяница поузкой тропинке среди надгробий. Онполностью погрузился в это состояниесознания, опьяненный своей властью. Ночерез пару метров, резкий запах заставилего очнуться, и навострить уши.
ПередРимерием во всех своих люминесцирующихкрасках предстал ночной город. Миллиардызвуков и запахов закружили вампира вводовороте человеческой суеты, грозясьнизвергнуть его на дно бездны буйногопомешательства. С молниеносной реакциейон заставил обоняние и слух притупитьсяпрактически до человеческого уровня.Римерий уже совсем забыл, как выглядитего город. Все такой же шумный, хотя сявными остатками провинциальногоналета. Он сразу определил, что находитьсяна заброшенном западном кладбище,которое занимало всю окраину. Местныевласти каждый год обещали сравнять егос землей и существенно расширить жилойкомплекс. Но денег в бюджете ни как ненабиралось, и все дерзкие устремлениявластей города меркли с каждым годом.Словно в отместку за стремление егоуничтожить, кладбище зарастало густойрастительностью, грозя, в свою очередь,с каждым годом перекинуться на город,в котором опять-таки из-за нехваткисредств не могли дать достойный отпор.Создавалось впечатление, что староекладбище постепенно поглощает город,выгоняя из него всех живых жителей. Отэтой мысли на лице Римерия расплыласьгадливая усмешка.
-Как забавно! Мертвые выселяют живых! –Римерий еще раз усмехнулся, а затем,подгоняемый голодом, с умопомрачительнойскоростью понесся к кладбищенскойограде.
Дажене замедляя свой бег, Римерий с легкостьюперепрыгнул через высокую ковануюограду, покрытую толстым слоем ржавчины.Проделав в воздухе невообразимыйакробатический кульбит, Римерийприземлился на ноги с легкостью кошки.Распрямившись, он всей грудью вдохнулгородской воздух. Для него он был наполнениспарениями пота, и свежей крови. Отэтого вампир улыбнулся, обнажив своиклыки.
- Нис места! – Раздалось за его спиной.
Обернувшись,Римерий увидел молодого сотрудникаполиции, дрожащими руками державшегоревольвер. – Добрый вечер офицер. Неправда ли сегодня прекрасная погода?
- Ясказал ни с места! Что ты делал накладбище, и как вообще ты смог перемахнутьчерез ограду. Ты что под кайфом?! – подконец голос полицейского сошел надребезжащий писк. Он явно, что-тозаподозрил. И тут Римерий увидел вбольших линзах модных очков, которыеносил полицейский, свое отражение. Неудивительно, что его посчитали наркоманом.В отражении он увидел длинноволосогобрюнета с мертвенно бледным лицом. Носамым примечательным аспектом еговнешности были глаза. До этого у Римериябыли глаза обычного карего цвета. Нотеперь радужная оболочка приобреланасыщенный алый цвет крови. Это уже былине глаза смертного, но хищника, выискивающиесвоим плотоядным взором жертву в ночи.
Римерийнастолько погрузился в отраженный омутсвоего гипнотического взгляда, чтоабсолютно упустил внимание, чтополицейский продолжает, что-то говорить,тем временем обходя его с боку в попыткезаломить руку.
-Стой! – властно произнес Римерий. Отего повелительного тона полицейскийостановился как вкопанный, на его лицезастыл дикий ужас.
Римерийнащупал его сознание своим, и просканировал.Для него разум смертного представлялсянастолько примитивно развитым, словноон изучал насекомое. За долю секундыРимерий полностью подчинил себе человека,сделал своей марионеткой. При этом лицохранителя порядка сделалось абсолютнобездумным, а из уголка рта закапаласлюна.
- Атеперь будь хорошим мальчиком и положиствол обратно в кобуру, - медленнопроизнес Римерий. После того какполицейский безропотно подчинился онпродолжил: - Значит, ты хочешь узнать,что я делал на кладбище? – никакогоответа. – Что ж как насчет того, что бывы лично проверили все ли там в порядке?
-Д-да сэр… - полицейский медленно, словнозомби, начал разворачиваться в сторонувхода.
- Давот еще, - окликнул его Римерий. – Неодолжите ли мне свои замечательные очкиофицер?
-Д-да сэр, - с этими словами полицейскийпротянул ему очки.
- Выпросто прелесть офицер, - усмехнулсяему в лицо Римерий. – Ну не буду васзадерживать.
Полицейскийразвернулся и медленно побрел в сторонувхода. В сознание его крутилась лишьодна мысль заложенная туда Римерием:«Как прейдешь на кладбище убей себя…убей… убей…. убей…»




Янахожусь, в каком-то дешевом ресторане.Отчасти я выбрал его из-за освещения.Оно довольно тусклое, везде царит мрак,изредка освещенный свечами на столах.Видимо это, какое-то типичное местечкодля влюбленных. Я наблюдаю за парами,уютно устроившимися за столиками.Смотрю, как они шепчутся о чем-то интимном.Это меня не интересует я здесь толькоради сытного ужина. На моем столе стоитбокал ароматного вина, его запах приятнощекочет нос. Медленно всматриваясьсвоим пристальным взглядом, я ищу жертву.Словно голодный паразит просачиваюсьв сознание всех присутствующих здесьсмертных. Их мысли так примитивны, чтоневольно на моих губах появляетсяусмешка. Работа, деньги, сбережения,закладная на дом, короче суета, суета,суета.
Новот попадается что-то более интересное.Сначала я даже ее и не заметил. Девушкасидит совсем одна, в дальнем углуресторана. В руках ее, так же как и уменя, примостился бокал вина. Ее кавалерне пришел, что повергает ее в пучинуотчаянья. Из ее мыслей я узнаю, что этоее третье свидание, которое закончилосьполнейшим крахом. Третье свиданиеподряд, какое несчастье. Но на самомделе меня привлекло совсем не это.Хорошенько покопавшись в ее мозгу, явыуживаю необходимую информацию. Ссамых детских лет она всегда былапобедителем. Она упорно работала надсобой, преображая свой разум и внешность.В школе она была круглой отличницей, ивсего в жизни добилась самостоятельно.Она стремилась доказать всем, что тожеявляется полноправным членом общества.Меня привлекло ее коварство, с которымона неистово стремилась к своей цели,уничтожая любого, кто стоял у нее напути. Причем один раз ей удалось сделатьэто буквально. Это оказался ее коллегапо работе, который явно опережал ее напути к повышению.
Ясмаковал каждую подробность преступлениясовершенного ею. Она заманила его к себедомой, под предлогом обсудить политикукампании на следующий год. Эта девочкавсе сделала правильно. Сначала предложивему выпить, усыпила бдительность, затемшаг за шагом, после нескольких стакановвиски, разговор зашел совсем в другоерусло, нежели рутинная работа. Она былаумелым слушателем, а он трепачом какихсвет не видывал. Постепенно он выложилвсю свою подноготную, а она слушала стаким участием, что просто растрогалаего. Да, таланта актера этой леди незанимать. Постепенно место действияпереместилось в спальню. Околдовавпьяного дурака своими чарами, оназаманила его, и словно паучиха окуталатончайшей сетью лицемерия и врожденногообаяния. И вот настало время коварногоудара. В самый апогей их любовных утехона достала из-за подушки кухонный ножи по самую рукоять всадила ему в грудь.Словно черная вдова, она упиваласьужасом и отчаяньем в его стекленеющихглазах. Его тело быстро остывало. Ночерная вдова совсем не растерялась, унее уже был заготовлен план. Девушкавытащила тело в гараж, и уложила его назаранее заготовленный отрезок брезента.Далее осталась самая грязная часть шоу.Взяв ножовку в руку, черная вдовапринялась не спеша расчленять тело. Приэтом в ее голове кружились воспоминанияоб уроках биологии, где приходилосьпрепарировать жаб и прочих мерзкихгадов. Примерно таких же, как этот. Работашла быстро. Суставы и хрящи звучнохрустели под зубами ножовки, беспощадновгрызавшейся в плоть покойника. Окончивмясницкую часть своей работы, чернаявдова вывезла остатки трупа и утопилаих в местном пруду. До сих пор в ее памятивсплывал образ останков завернутых вбрезент, при помощи груза, медленнопогружающихся на самое дно озера.
Всеподумали, что человек просто пропал.Отправляясь на смерть, он ни кому несообщил, что направляется к ней.Родственников у него не было, и вскорео нем забыли вовсе. Этот хорошо продуманныйплан помог черной вдове занять местоглавы отделения. Не один мускул не дрогнуна ее лице при воспоминании о той ночи.Но вот только после с мужчинами у нее,что-то не заладилось. Возможно, ониподсознательно чувствовали в нейхладнокровного убийцу, каковым она иявлялась.
Смакуяэти воспоминания, я замечаю, как по губампотекли слюнки. Не часто встретишь,такой отличный ужин на своем пути. Онаесть олицетворение всей похоти, ненависти,прагматизма этого тысячелетия. Какхорошо выдержанное вино она сохраниласвои соки специально для меня. Я будувыпивать ее, медленно смакуя каждуюкаплю.
Тутя замечаю, что ее бокал почти опустел.Мысленно подозвав официанта, я говорю,что бы он предоставил ей бутылку лучшеговина от моего имени. Несколько минутспустя я наблюдаю за ее реакцией, когдаей подают вино и говорят, что это отджентльмена, сидящего за третьимстоликом. Девушка подымает свой взгляди смотрит на меня. В эту же секунду япронзаю ее сознание телепатическимимпульсом, говоря: «Иди ко мне».
Онамедленно встает и, соблазнительнопокачивая бедрами, направляется в моюсторону. Красное шелковое платье нежнооблегает ее аппетитные изгибы, которыеспособны довести мужчину до исступления.От моего взгляда из-под очков, ее крошечныеволоски с задней стороны шеи встаютдыбом. Словно открытая книга, ее сознаниепредстает перед моим мысленным взором.Оно наполнено вожделением, подогретымна горячем огне невыносимо долгогоожидания. Это заставляет и меня в своюочередь вожделеть ее крови с новой, неведомой доселе силой.
- Явас раньше здесь не видела, - ее зеленыеглаза смотрят на меня с нескрываемымвызовом, а под слегка вздернутым носиком, сверкая жемчужными зубками на фонерубиновых пухлых губок, расцветаетигривая улыбка. – Вы не местный, такведь?
-Как вы догадались? – говорю я, показываяей на соседний стул.
-Местные мужчины слишком скупы, что быугощать, кого бы то ни было таким дорогимвином, - с презрительной усмешкой отвечаетона, усаживаясь за стол.
-Что ж, мне искренне жаль местных женщин,- от моих слов она смеется, запрокинувголову и слегка изогнув шею. Я сразу жезамечаю выпуклую вену на шее, такуюпритягательную, такую манящую. Еепульсирующий зов так сладко зовет, чтоя еле сдерживаю порыв сейчас же впитьсяв нее своими клыками. Медленно, словнопрофессиональный рыболов, я закидываюудочку моей воли в ее сознание.
- Нехотите ли поехать ко мне домой, и оставитьэто скучное сборище вариться в собственномсоку? – ее взгляд становиться умоляющим,она страстно желает этого.
- Спревеликим удовольствием.




Домчерной вдовы выглядит точно так же каки в ночь убийства. Абсолютно ничего неизменилось. Видимо, у этих провинциаловпостоянство в крови.
Онаведет меня за руку прямо в спальню. Дойдядо места назначения, черная вдованачинает ласкать мое холодное тело. Еегорячие губы медленно прикасаются кмоей шее. Мысленно я узнаю, что нож ужележит под подушкой. Удерживая себя отпрезрительной ухмылки, я начинаюподыгрывать ей. Лаская ее полные груди,я упиваюсь ароматом ее разгоряченноготела. Поцелуй за поцелуем дохожу до еенежной шейки. Сначала аккуратно прикасаюсьгубами к набухшей вене, и начинаю ласкатьее языком. Она, даже не подозревая, отом, что должно произойти, постанываетот переполняющего чувства возбуждения.
Нев силах более сдерживать жажду, с едвауловимым шлепком, я протыкаю ее нежнуюплоть. Она, абсолютно ничего не замечая,продолжает извиваться в моих объятиях.В рот сразу же устремляется поток горячейжидкости. Прекрасная в своей густотекровь стремительно растекается поглотке, заполняя самую суть моегосущества. Я нахожусь на вершине блаженства,и начинаю упиваться долгожданнойтрапезой. Тысячи визуальных образоввсплывают в моем сознании, словносменяющие друг друга сцены из кинофильма.Как восхищенный зритель я смотрю кадрза кадром сцены из совершенно другихмиров и параллельных вселенных.Неописуемое чувство восторга проникаетв меня с ее кровью. Симфония звуковохватывает сознание и увлекает в самуюбездну иной реальности. Сила, толчкамивливаемая в организм заполняет меня досамых краев, насыщая каждую клетку мощьюпервозданного творения. Сам воздухвокруг становиться наэлектризованным,заставляя волосы вставать дыбом. Мирскачет вокруг меня в бесовской пляске,стремясь ухватить своего заблудшегосына в хоровод бесконечных смертей ирождений.
Вдругчерез пелену экстаза охватившую сознание,я ощущаю ее душераздирающий крик.Кажется, в нем присутствуют ноткивозмущения. Это заставляет меня ощутитьеще больший восторг, упиваться каждойсекундой проведенной радом с жертвой.От нахлынувшего возбуждения, я с такойсилой сжимаю ее, что слышится хрусткостей. Даже не заметив этого, я ломаюпополам руки и ребра своей жертвы, словногидравлический пресс все сильнее сжимаяее в объятиях смерти. Ощущаю, как вместес кровью в меня перетекает душа чернойвдовы. Ей уже уготовано отличное местечков бескрайних просторах моего холодногосознания. Там, придавая мне новые силы,жертве предстоит провести вечность.Повеяло холодом. Тело остывает, и кровьперестает сочиться. Этот прискорбныйфакт повергает меня в неописуемоеотчаянье. – «Как, неужели все!» - говорюя себе. Смотря в остекленевшие глазачерной вдовы, я усмехаюсь говоря. - Ну икто теперь жертва?!
Вуголке ее губ я замечаю остатки крови.Медленно слизывая их, я страстно целуюее напоследок, а затем, без тени сожаления,бросаю холодный труп себе под ноги. Сампо себе из груди вырывается вздохсожаления.
-М-да и это все, что ты могла мне датькрошка, - с этими словами я произношупоследний слог заклинания у себя вголове и безжизненное тело черной вдовывспыхивает ослепительным зеленымпламенем. Я разворачиваюсь и бесшумнопокидаю обитель смерти. Пламя, словноприрученный пес, неотступно следует замной, пожирая все на своем пути.
-Просто жалкое зрелище, - говорю я, ужевыйдя на улицу. Порывистый ветер треплетмне волосы. – Хотя чего еще можно ожидатьот провинциальной кухни. Мне срочнонеобходимо переехать в город побольше.Где я действительно смогу размахнуться,- с этими словами я бесследно растворяюсьв воздухе под звуки сирен.


Карэнужасно устала. Голова просто раскалываласьот тяжести, а ноги налились свинцом ибеспощадно ныли, заставляя ее нервныеокончания, выть от боли. – «Еще немногои можно будет, как следует расслабиться.Остался последний ночной рейс и можноотправляться домой, а там меня ждетгорячая ванна», - успокаивала себя Карэн.Объявили ночной рейс из Тэллахаси.Быстро просматривая паспорта, Карэнзадавала типичные вопросы, которые ужевызубрила наизусть. Очередь подходилак концу. В итоге остался последнийпассажир.
-Цель вашего визита в Нью-Йорк, сэр, - онапротянула руку, что бы взять соответствующиедокументы, и, не обнаружив их на стойке,подняла недовольный взгляд нанерасторопного пассажира, при этом еечелюсть так и поползла в низ.
Передней стоял непревзойденной красотыдлинноволосый брюнет. Его глаза скрывалинепроницаемые очки, которые покоилисьна тонком с небольшой горбинкой носе,под которым, словно вылепленные гениальнымскульптором, удобно уместились чувственныеалые губы. Брюнет был одет в черныйдвубортный костюм, черную шелковуюрубашку с алым галстуком. Все этодовершало такое же черное пальто, санглийским воротом из горностая.
-Цель визита говорите. Скажем так, меняпривлекла местная кухня, - усмехнувшись,сказал незнакомец, протягивая ейдокументы. Краем глаза Карэн заметилана среднем пальцем его необычайнокогтистой руки большую золотую печатку,на которой была изображена пентаграмма.Тем не менее, его бархатный голос полостьюпоработил сознание Карэн, заставляяего трепетать от вожделения. – Кстати,вы сейчас собираетесь закругляться, ия подумал, не соизволите ли вы показатьмне ваш чудесный город. Видите ли, явпервые оказался в Нью-Йорке, - Карэнхотела отказать ему, но в момент, когдаее нежный ротик хотел произнести слово«нет», какое-то дьявольское наваждениезаставило ее передумать.
-Да…с превеликим удовольствием, - запинаясь,произнесла она.
-Вот и славно, - говоря, это брюнетулыбнулся, и на долю секунды Карэнзаметила пару жемчужных клыков, торчащихиз его рта. Но это было уже не важно.Незнакомец полностью овладел ее волей,подчинил ее разум. Да и что плохого можетслучиться в компании с таким красивымюношей.
Не говоря болеени слова, незнакомец ухватил Карэн заруку и увлек за собой. Через пару секундони смешались с толпой, исчезая в людскомпотоке города, который ни когда не спит.