Стихи, которые вам нравятся

[Mignonette]

случайно наткнулась пару недель назад

[Claudia]

Ну и вот на одну из любимых тем, Генрих Гейне

Как весело окна дворца Тюильри
Играют с солнечным светом!
Но призраки ночи и в утренний час
Скользят по дворцовым паркетам.

В разубранном павильоне de Flor
Мария-Антуанетта
Торжественно совершает обряд
Утреннего туалета.

Придворные дамы стоят вокруг,
Смущенья не обнаружив.
На них — брильянты и жемчуга
Среди атласа и кружев.

Их талии узки, фижмы пышны,
А в ножках — кокетства сколько!
Шуршат волнующие шелка.
Голов не хватает только!

Да, все — без голов!.. Королева сама,
При всем своем царственном лоске,
Стоит перед зеркалом без головы
И, стало быть, без прически.

Она, что носила с башню шиньон
И титул которой так громок,
Самой Марии-Терезии дочь,
Германских монархов потомок, —

Теперь без завивки, без головы
Должна — нет участи хуже! —
Стоять среди фрейлин незавитых
И безголовых к тому же!

Вот — революции горький плод!
Фатальнейшая доктрина!
Во всем виноваты Жан-Жак Руссо,
Вольтер и гильотина!

Но удивительно, странная вещь:
Бедняжки — даю вам слово! —
Не видят, как они мертвы
И до чего безголовы.

Все та же отжившая дребедень!
Здесь все, как во время оно:
Смотрите, как смешны и страшны
Безглавые их поклоны.

Несет с приседаньями дама d'atour1
Сорочку монаршей особе.
Вторая дама сорочку берет,
И приседают обе.

И третья с четвертой, и эта, и та
Знай приседают без лени
И госпоже надевают чулки,
Падая на колени.

Присела пятая — подает
Ей пояс. А шестая
С нижнею юбкой подходит к ней,
Кланяясь и приседая.

С веером гофмейстерина стоит,
Командуя всем парадом,
И, за отсутствием головы,
Она улыбается задом.

Порой любопытное солнце в окно
Посмотрит на все это чудо,
Но, старые призраки увидав,
Спешит убраться отсюда!

[Дивия]

случайно наткнулась пару недель назад

Цветаева...Это то, что созвучно мне. И этот стих тоже. Ее рваные рифмы и ритм, который абсолютно ложится на музыку.
Еще со школьных лет практически все у нее помню, многое наизусть.
Но "Поэма конца"...это так вымучено, выстрадано...

Небо дурных предвестий:
Ржавь и жесть.
Ждал на обычном месте.
Время: шесть.

Сей поцелуй без звука:
Губ столбняк.
Так государыням руку,
Мертвым - так...

Мчащийся простолюдин
Локтем - в бок.
Преувеличенно нуден
Взвыл гудок.

Взвыл, как собака взвизгнул,
Длился, злясь.
(Преувеличенность жизни
В смертный час.)

То, что вчера - по пояс,
Вдруг - до звезд.
(Преувеличенно, то есть:
Во весь - рост.)

И - набережная. Воды
Держусь, как толщи плотной.
Семирамидины сады
Висячие - так вот вы!

Воды - стальная полоса
Мертвецкого оттенка -
Держусь, как нотного листа
Певица, края стенки -

Слепец... Обратно не отдашь?
Нет? Наклонюсь - услышишь?
Всеутолительницы жажд
Держусь, как края крыши

Лунатик...
Но не от реки
Дрожь - рождена наядой!
Руки держаться, как руки,
Когда любимый рядом -

И верен...
Мертвые верны.
Да, но не всем в каморке...
Смерть с левой, с правой стороны -
Ты. Правый бок, как мертвый.

Разительного света сноп.
Смех, как грошовый бубен.
"Нам с вами нужно бы..."
(Озноб.)
..."Мы мужественны будем?"


- Я этого не хотел.
Не этого. (Молча: слушай!
Хотеть, это дело тел,
А мы друг для друга - души

Отныне...) - И не сказал.
(Да, в час, когда поезд подан,
Вы женщинам, как бокал,
Печальную честь ухода

Вручаете...) - Может, бред?
Ослышался? (Лжец учтивый,
Любовнице, как букет
Кровавую честь разрыва

Вручающий...) - Внятно: слог
За слогом, итак - простимся,
Сказали вы? (Как платок
В час сладостного бесчинства

Уроненный...) - Битвы сей
Вы цезарь. (О, выпад наглый!
Противнику - как трофей,
Им отданную же шпагу

Вручать!) - Продолжает. (Звон
В ушах...) - Преклоняюсь дважды:
Впервые опережен
В разрыве. - Вы это каждой?

Не опровергайте! Месть,
Достойная Ловеласа.
Жест, делающий вам честь,
А мне разводящий мясо

От кости. - Смешок. Сквозь смех -
Смерть. Жест (Никаких хотений
Хотеть - это дело тех,
А мы друг для друга - тени

Отныне...) Последний гвоздь
Вбит. Винт, ибо гроб свинцовый.
- Последнейшая из просьб.
- Прошу. - Никогда ни слова

О нас...никому из ...ну...
Последующих. (С носилок
Так раненые - в весну!)
- О том же и вас просила б.

[Alraune]

Семь миллиардов роботов
Утром глаза открывают
Семь миллиардов роботов
Ровно постель заправляют
Семь миллиардов роботов
Смотрят в окно на погоду
Семь миллиардов роботов
Строем идут на работу
Трудятся эти роботы
С раннего и до ночи,
Ждут с нетерпением роботы
Как прозвенит звоночек
После, колоннами роботы
В спальные комнаты каждый
И не подумают роботы
Все изменить однажды
Как-то, один из роботов
Понял- они зависли
Этот один из роботов
Схожих собрал по мыслям
Вот миллиард из роботов
Сдвинуть собрались правила
Тот миллиард из роботов
Жизнь заплатить заставила:
Сами учились роботы
Чувствовать, слышать, внимать
Только не знали роботы -
Их суждено узнать
И миллиарду из роботов
Вынесли стойко "Не быть" -
Так миллиарду роботов
Жизни пришлось заплатить

***
Шесть миллиардов роботов
Топчутся все, на старте
Шесть миллиардов роботов
Помнят о том миллиарде
------------
Автор, к сожалению, неизвестен.

[Sappy]

Немножечко чернушечки из 90-стушек.
Скрытый текст

Колыбельная бедных. Всеволод Емелин 1997

Низко нависает
Серый потолок.
Баю-баю-баю,
Засыпай, сынок.
Засыпай, проснешься
В сказочном лесу,
За себя возьмешь ты
Девицу-красу.
Будут твоим домом
Светлы терема,
Мир друзьям-знакомым,
А врагам тюрьма.
Из лесу выходит
Бравый атаман,
Девицу уводит
В полночь и туман.
Спит пятиэтажна,
В окнах ни огня,
Будет тебе страшно
В жизни без меня.
Из лесу выходит
Серенький волчок,
На стене выводит
Свастики значок.
Господи, мой Боже!
Весь ты, как на грех,
Вял и заторможен,
В школе хуже всех.
Ростом ты короткий,
Весом ты птенец.
Много дрянной водки
Выпил твой отец.
Спи, сынок, спокойно,
Не стыдись ребят,
Есть на малахольных
Райвоенкомат.
Родине ты нужен,
Родина зовет.
Над горами кружит
Черный вертолет.
Среди рваной стали,
Выжженной травы
Труп без гениталий
И без головы.
Русские солдаты,
Где башка, где член?
Рослый, бородатый
Скалится чечен.
Редкий русый волос,
Мордочки мышей.
Сколько полегло вас,
Дети алкашей,
Дети безработных,
Конченых совков,
Сколько рот пехотных,
Танковых полков…
Торжество в народе,
Заключают мир,
Из лесу выходит
Пьяный дезертир.
Не ревет тревога,
Не берут менты.
Подожди немного,
Отдохнешь и ты…
Что не спишь упрямо?
Ищешь — кто же прав?
Почитай мне, мама,
Перед сном «Майн Кампф».
Сладким и паленым
Пахнут те листы.
Красные знамена,
Черные кресты.
Твой отец рабочий,
Этот город твой.
Звон хрустальной ночи
Бродит над Москвой.
Кровь на тротуары
Просится давно.
Ну, где ваши бары,
Банки, казино?
Модные повесы,
Частный капитал,
Все, кто в «Мерседесах»
Грязью обдавал.
Все телегерои,
Баловни Москвы,
Всех вниз головою
В вонючие рвы.
Кто вписался в рынок,
Кто звезда попсы,
Всех примет суглинок
Средней полосы…
Но запомни, милый,
В сон победных дней
Есть на силу сила,
И всегда сильней.
И по вам тоскует
Липкая земля,
Повезет — так пуля,
Если нет — петля.
Торжество в народе,
Победил прогресс,
Из леса выходит
Нюрнбергский процесс.
Выбьют табуретку,
Заскрипит консоль.
Как тебе всё это?
Вытерпишь ли боль?
Только крикнешь в воздух:
«Что ж Ты, командир?
Для кого Ты создал
Свой огромный мир?
Грацию оленей,
Джунгли, полюса,
Женские колени,
Мачты, паруса?»
Сомкнутые веки,
Выси, облака.
Воды, броды, реки,
Годы и века.
Где Он, тот, что вроде
Умер и воскрес?
Из лесу выходит
Или входит в лес?

[Mignonette]

Дьявол не выдал. Мне всё удалось.
Вот и могущества явные знаки.
Вынь из груди мое сердце и брось
Самой голодной собаке.

Больше уже ни на что не гожусь,
Ни одного я не вымолвлю слова.
Нет настоящего — прошлым горжусь
И задохнулась от срама такого.




Слава тебе, безысходная боль!
Умер вчера сероглазый король.

Вечер осенний был душен и ал,
Муж мой, вернувшись, спокойно сказал:

«Знаешь, с охоты его принесли,
Тело у старого дуба нашли.

Жаль королеву. Такой молодой!..
За ночь одну она стала седой».

Трубку свою на камине нашел
И на работу ночную ушел.

Дочку мою я сейчас разбужу,
В серые глазки ее погляжу.

А за окном шелестят тополя:
«Нет на земле твоего короля...»

Порой вино притон разврата В чертог волшебный превратит Иль в портик сказочно богатый, Где всюду золото блестит, Как в облаках - огни заката. Порою опий властью чар Раздвинет мир пространств безбрежный, Удержит мигов бег мятежный И в сердце силой неизбежной Зажжет чудовищный пожар! Твои глаза еще страшнее, Твои зеленые глаза: Я опрокинут в них, бледнея; К ним льнут желанья, пламенея, И упояет их гроза. Но жадных глаз твоих страшнее Твоя язвящая слюна; Душа, в безумьи цепенея, В небытие погружена, И мертвых тихая страна Уже отверста перед нею!

[Claudia]

Стеб, но мне понравилось. Уже, наверное, боян, что называется, но все же.

В худой котомк поклав ржаное хлебо,
Я ухожу туда, где птичья звон,
И вижу над собою синий небо,
Лохматый облак и широкий крон.
Я дома здесь, я здесь пришел не в гости,
Снимаю кепк, одетый набекрень,
Веселый птичк, помахивая хвостик,
Насвистывает мой стихотворень.
Зеленый травк ложится под ногами,
И сам к бумаге тянется рука,
И я шепчу дрожащие губами:
«Велик могучим русский языка!»
Вспыхает небо, разбужая ветер,
Проснувший гомон птичьих голосов.
Проклинывая все на белом свете,
Я вновь брежу в нетоптанность лесов.
Шуршат зверушки, выбегнув навстречу,
Приветливыми лапками маша:
Я среди тут пробуду целый вечер,
Бессмертные творения пиша.
Но, выползя на миг из тины зыбкой,
Болотная зеленовая тварь
Совает мне с заботливой улыбкой
Большой Орфографический словарь.
А. Иванов

[Vivienne Pain]

о женском
автор - Полина Санаева


Иногда хочется быть такой женщиной-женщиной,
Звенеть браслетами,
поправлять волосы,
а они чтоб все равно падали,
благоухать Герленом,
теребить кольцо,
пищать «Какая прелесть!»,
мало есть в ресторане,
«мне только салат».
Не стесняться декольте,
Напротив, расстегивать
Совсем не случайно,
Верхнюю пуговочку.
Привыкнуть к дорогим чулкам,
И бюстхалтеры покупать
Только «Лежаби».
Иметь двух любовников,
Легко тянуть деньги,
«ты же знаешь — я не хожу пешком»,
«эта шубка бы мне подошла»...
Не любить ни одного из них.
«И потом в гробу Вспоминать Ланского».

А иногда хочется быть интеллигентной дамой,
Сшить длинное черное платье,
Купить черную водолазку,
Про которую Татьяна Толстая сказала,
Что их носят те, кто
Внутренне свободен.
Если курить, то непременно с мундштуком,
И чтоб это не выглядело
Нелепо.
Иногда подходить к шкафу,
Снимать с полки словарь,
чтоб только УТОЧНИТЬ слово,
говорить в трубку:
«Мне надо закончить статью,
сегодня звонил редактор»,
Рассуждать об умном на фуршетах,
А на груди, и в ушах чтоб — старинное серебро
С розовыми кораллами
Или бирюзой.
Чтоб в дальнем кабинете
По коридору налево
сидел за компьютером муж-ученый,
Любовь с которым
Продолжалась бы вечно.
Чтоб все говорили
«Высокие отношения».
Чтоб положив книжку
на прикроватный столик,
перед тем, как выключить свет в спальне,
он замечал:
Дорогая, ты выглядишь бледной,
Сходи завтра к профессору
Мурмуленскому.
Непременно.

А иногда просто необходимо быть
Холодной расчетливой сукой.
И большой начальницей,
Чтоб все в офисе показывали пальцем
И так и говорили новеньким:
Она холодная расчетливая сука,
Пойдет по трупам.
Ну, зачем так грубо?
И зачем же сразу «по трупам»?
А вы, девушка уволены...
«Кажется я ясно ставила задачу»,
Называть красивых секретарш «дурочками»,
Прямо в глаза.
Не потому что дурочки,
а потому, что красивые.
Топ-менеджерскую зарплату
Тратить на элитную косметику,
И чтоб золотых карт миллион,
С сумасшедшими скидками...
Коллекционировать современное искусство,
Развешивать его
По голым стенам в кабинете
И в огромной пустой квартире,
Где на сушилке на кухне
Одна чашка, одна ложка
И две табуретки у барной стойки.
Говорить мужчине:
Жалкий неудачник,
То есть нет — лууууууузер.
Утвержать, что мастурбация — дело всенародное,
И спать с котом, («он же член семьи!»),
Которого кормит домработница.

А иногда хочется быть такой своей для всех
В доску.
С короткой стрижкой,
И красить волосы, губы и ногти оранжевым,
И ходить в больших зеленых ботинках,
С индийской сумкой-торбой,
С наушниками в ушах,
С веревочками на запястье,
Все время везде опаздывать,
Вопить в курилке:
«Я такую кофейню открыла!»,
«Вы пробовали холотропное дыхание?
— Отвал башки!»
И чтоб аж дым из ушей.
Захлебываться от впечатлений,
Не успевать спать,
Собираться на Гоа
В феврале.

Сидеть в офисе за «маком»,
Вокруг чтоб все увешано
разноцветными стикерами с напоминаниями:
«придумать подарок Машке»,
«напомнить Витьке про ужин в среду»,
«купить новые лыжи».
На рабочем столе чтоб фотографии детей
В бассейне и в океане,
Портреты собаки — лабродор (почившей),
И бородатого мужчины
в странной желтой шапочке.
Быть всю жизнь замужем
За одноклассником,
Который за двадцать лет, представьте
Так и не выкинул
Ни одного фортеля.
Да еще и мирится со всеми этими
Друзьями, вечеринками, транжирством
И немытой посудой.
«Ты заедешь за мной в восемь?»
«Конечно, зая».

А иногда хочется побриться на лыску,
И повязать платочек,
Вымыться в бане хозяйственным мылом,
Но пахнуть какими-нибудь
Травками,
Полынью там, или мятой.
Научиться молиться,
Читать жития святых,
Соблюдать посты,
Назвать сына Серафимом,
Подставлять, хотя бы мысленно, другую щеку,
«Ты этого хотел.
Так.
Аллилуйя.
Я руку, бьющую меня — целую».
Излучать доброжелательность,
И чтоб ненатужно так
Сиять от унутренней хармонии.
Принести из церкви святую воду в баллоне,
Поставить ее в холодильник,
И когда муторно на душе
Умываться ею
И советовать мамашам,
Что если у ребенка температура,
Достаточно просто сбрызнуть,
И чтоб это действительно помогало.

А еще ужасно хочется пойти в официантки,
Купить накладные ресницы,
И полное Собрание сочинений Дарьи Донцовой.
Научиться ходить на каблуках
Флиртовать с посетителями,
Чтоб они больше
Оставляли на чай,
Говорить: а вот попробуйте еще «карпаччо»,
Уж очень оно у нас замечательное.

Ходить в кино,
Копить на машину.
Бросить бармена,
Закрутить с поваром-итальянцем,
Висеть на доске почета,
Как работник, раскрутивший максимальное число лохов
На дорогое французское вино,
Которое, они сроду не отличат,
От крымского.
Пить сколько хочешь горячего шоколада
Из кофе-машины,
И уже разлюбить греческий салат.
А что мы имеем на деле?
Пока только Черную водолазку.

[St.Absinthia]

***

Ты на кухне моешь с утра посуду,
Я читаю вслух Пастернака громко,
Наизусть, витийствуя и красуясь,
Чтобы рифмы били по перепонкам.


Я хочу забраться с тобой на крышу,
Облака раскрашивать акварелью.
Бог глядит на это с небесной вышки,
И смеется тихо в кулак наверно.

Я хочу уехать с тобой на море
В раскаленном полупустом плацкарте
Нам расскажут пару чуднЫх историй
Про пожар в летящем аэростате,

И про птиц, кого-то из пекла спасших,
"Повезло немыслимо тем несчестным".
Ты шепнешь мне: "жаль, что мы стали старше,
И уже не можем летать так часто".

Ты найдешь на море себе девчонку
Нестерпимо рыжую и в веснушках,
Так целуйся искренней, обреченней.
Ну скажи мне, что же бывает лучше,

Чем последний взгляд из окна вагона?
Он красив, как ядерная атака.
И когда особенно будет больно
Я хочу читать тебе Пастернака.


Ира Ульянова

[St.Absinthia]

Дана Сидерос

Памятка

Во время охоты на фей всегда затыкайте уши:
Крик умирающей феи может испортить слух.
Прежде, чем приступить, их две недели сушат,
Вывесив за окно или свалив в углу.

Фей растирайте в ступке до однородной массы
И принимайте внутрь дважды в день до еды
Снадобье это лечит кашель, артрозы, насморк,
Перебивает страхи и сигаретный дым.

Искоренит усталость, гнев и хандру развеет,
Высушит взгляд и голос, выхолостит слова.
Правда, потом годами снятся мертвые феи.
Но от таких видений есть неплохой отвар.

Во время охоты на цвергов не думайте о любимых...